Невразумительное кредо терзает ночь небытия паскудно.
02.02.2002
Слышу голос на распутье,
Не уснуть бы, не проспать бы.
Я любил в широком зное
Тайну выведать украдкой,
Солнце выскочить из лампы,
Дуть сиреневым изгоем,
Мириады дней от рампы
До дощатого прибоя.
Пару строк бы написать бы,
Вам в письме послать в порядке
Возвращенья почты. Ждать бы
Было бы не очень долго.
Только бы не очень долго,
Только бы не очень скоро,
Ждать - не слышно, жить - не видно,
Вот и вся моя украдка.
03.02.2002
Деловито вышагивал пингвин через деревья, клюя носом в разные стороны. Снег уже давно выпал и позволял пингвину наслаждаться собой. Тропинка, ведущая через лес, петляла и опадала, словно листья в ненастную пору. В тревожную пору вышел пингвин из своей берлоги - сегодня ночь сменялась днём так быстро, что даже яйца в его кладке не успевали моргуть тем, что у них там было. Но деловитость его с крушениями и переживаниями теперешней жизни связаны не были, его, как не очень глубокое существо, терзали, скорее, сиюминутные сомнения и неудачи - то на лбу так и не вылупился долгожданный прыщ, то река замёрзла раньше обычного, ну, в общем, обычные пингвиньи радости и горести.
Его движения были великоважны и, прямо-таки, пропитаны самосознанием собственной значимости. Медленно бегущие животные, что под его ногами, его мало волновали, украдкой, конечно, поглядывал он на них, но это так, для пущей убеждённости в том, что его ещё почитают за весьма важную фигуру. Такое положение вещей, издревле положенное в нашем крае, уже давно никого не удивляло - сильный давит слабого, не обращает на него внимания, и мало волнует его: кто, зачем, да почему пытает своим взором, любит, ненавидит, сносит и сводит. Так у нас сложилось давно, ещё при Петре минус первом. Пингвин знал это, как и знала каждая мошка, муравей, таракан. Подточить свои усы - вот главная забота каждого, кто осмеливался появляться на пути нашего героя, подточить, выглядеть по-респектабельнее, может, ведь, и заметит. Но замечал он немногих, впрочем, чтобы уж быть до конца откровенным с тобой, дорогой ты мой, он никого не замечал. Других пингвинов в округе не было, а те, что были, звались нанопингвинами и были так малы, что можно было считать, что их и не было вовсе. Наш пингвин давил их своими лапами вместе со всеми, и вместе со всеми они радовались той божественной участи, которой по древнему преданию, предавались они, погибая там. Каждый, попавший под лапы пингвина мгновенно растворялся в воздухе (не находили даже трупов) и отправлялся прямиком к божественному богу - богу Расма, покровителю всего мира и всех, живущих в нём. Кровь, текущая в их жилах превращалась в молоко и сливалась вместе со снегом. Таял снег - таяло и молоко. Тая, снег, по преданию, уходил в глубины земли, где становился пищей остальных богов. Молоко, содержащееся в нём, придавало для них сладкий привкус и завершало тот жертвенный ритуал, на который давно мечтал отправиться любой их нас. Божественная свита - вот как называют тех, кто надевал смертную рясу и вступал на путь погони за пингвином с тем, чтобы изжить себя с этого света и зажить спокойно и счастливо под лоном чудеснейшего из богов. Лишь немногие знали, как пролегает путь пингвина, но этих немногих очень любили и ласкали в народе. Ведь это же великий подвиг - знать, где пройдёт пингвин и не бросится ему под лапы. Это люди величайшей воли и закалки, знай я, например, как он пойдёт, немедленно бросился бы на его путь и остался лежать там неделю, год, месяц, в ожидании того, как божественная благодать войдёт в меня всемя четырьмя когтями. А они живут ради нас и страдают ради нас, подсказывают другим людям, как обрести вечное блаженство, вместо того, чтобы обрести его самим.
04.02.2002
Сегодня в метро было холодно, бабушки-старушки даже подмёрзли и понемногу начали обрастать сосульками. Их клюки молчаливо упирались в пол, а со скрюченных носов одинаково свисала замёрзшая сопля. Пол давно уже погрузился в женскую мерзлоту, узоры писали синим инеем на окнах-обоях вагона. Усталый кочерыжник-проводник устало объявлял станции на каждом перекрёстке в полосе 500 Гц. Было так хрипло, что ничего не было понятно. Я подошёл и наклеил на синевый узор “Превращение”. “Ой, а что это?”, - удивлённо спросила Снегурочка. Я посмотрел на неё (я не верю в снегурочек), улыбнулся одной половиной рта и сказал: “Превращение. Кафка. Придёте?”. “Ой, обязательно приду! Я страсть как люблю Кафку, хоть и не читала. Но мне рассказывали, да, краткое содержание и в пио_нер_с_кой зорьке много раз про него говорили, что он фашист и евреев не любит, хотя сам был еврей, а у меня отец тоже еврей, но я их, фашистов, как-то понимаю, мне мой жид даже на мороженное только половину даёт, вторую, говорит, из своих сбережений достанешь, а откуда у меня они, эти, сбережения-то, я же не еврей какой, ой, я такая балоболка, простите меня, ой, заговорилась”. Я понимающе улыбнулся. Действительно, что странного было в том, что снегурочка знает краткое содержание кафки, а я… Ведь каждый из нас - недописанная жизнь, как недописанные романы.
Снегурочка дыхнула ещё раз дирольной свежестью. Следующее “олябзательно приду!” я слышал уже где-то из глубины ускользающего тоннеля. “Фа-а-а-фа-а-а-а…”,- пропели струны рельс, проезжая по лениско-горскому мосту. Время подъезжать к трамплину. Москва-река под мостом вздулась и образовала плавучую течь.
05.02.2002
День проституции - незабываемый праздник для наших сердец. Мы окунаемся в горе печали и радости. Солнце ссадит неуклюже, распластанный гром, буквы разминкой бегут по уключице.
Я бы не помнил, увидев такое вдали, я бы поспорил, узнав о таком у тетради. Люди-рукавы достали большой палантин, рот позабыл нос, придя, если помнить дороги.
06.02.2002
Лестница, ведущая в небо, аккуратно склоняла меня по разным частям речи. Невразумительно шептала она эскалаторными мотивами о том, что здесь нам делать нечего, о том, как она преуспела, развозя людей по разным этажам много-падного рая. Она обволакивала меня своими перилами, настукивала по подошвам невидимыми шестернями, включалась то быстрее, то медленнее, иногда останавливалась, вспоминая, как когда-то везла на себе одного из великих праведников, поднималась бугром, рассказывая какую-нибудь залихватскую историю. Отделаться от неё совершенно не представлялось возможным, несмотря на довольно недвусмысленные намёки с моей стороны о том, что мне в ближайшем не-бытии предстоит встреча с нашим Творцом, и следует подготовится к ней, настроить свои не-мысли на него, молится и всё время посвящать себя только молитве. Ничего этого, мягко говоря, не удавалось, лестница каждым своим движением давала понять то сладострастие, которое пыталось вложить в очередную историю. Историй у неё было, похоже, примерно столько же, сколько и ступенек. Впрочем, я никуда не спешил, теперь, после смерти/жизни я знал, что на подъём на небеса каждому их нас отводится вечность, в этом-то и состоят адские муки, которые Господь уготовил всем грешникам, вроде меня.
07.02.2002
Если человек по-настоящему верит, его обмануть нельзя. Обмануть можно только того, чья вера недостаточно крепка. И здесь нельзя впихивать суррогат “Наивность”.
08.02.2002
Невостребованные фантазии голубками садятся на лохматую шею. Врубель не написал бы лучше. Телеграфный столб смолит на сосне. Парусник на рее. Четырёхтоннажный сладкий груз. Сегодня справили панихиду по мантриду, запах воли, керосина, стынет партия в шахматы. Пол трясётся от ударов в колокольный звон, дети просыпаются и бегут сквозь упругие потоки солнечного света. Незабудьтеобомне.
09.02.2002
Вогнутость зеркал символизирует для меня искажённость бытия. Паранормальность - будущность нации.
10.02.2002
В соседнем вагоне метро люди - в аквариуме. На несколько минут можно отделиться от них вакуумом тоннеля. Они недосягаемы, неизвестны, неизведаны.
***
Одиночество - не порок, а форма милосердия.
11.02.2002
Интенсивные зрачки. Светильниками души будут резко шмякать об баллон пустоты. Будут зыкать коляном на гризолаберную шмель. На соровоские горы хризантемические садни пыткают лоском целый день. Невразбериха поллов. Несуразица теней и глацвертых дней.
12.02.2002
Милосердие дышит в спину прибоем, рано утром возьму и не сброшу убийственным ядом. Каламбур невпопад расточительным зрачком.
Прямо. Налево. Там немного повернёте и придёте. Точка.
13.02.2002
Метарассказ приходил в голову Ивана Филипповича долго, получался поначалу нескладным и неправдоподобным. Он пытался вылизывать содержание при каждом новом стежке, но отсутствие высшего литературного образования давало о себе знать. По впечатлениям других он знал, что писать нужно стоя, чуть ли ни на жёстком горохе и мысля великими материями, но сам значение этих действ прочувствовать не мог. Хотя сомнения об истинности этих впечатлений в душе его не происходили, вера его в дискурсивное стояние была слепой и нелепой, как вера 99,9% бабушек, приходящих в церковь. Мысль его, оторванная от существа блуждала или пыталась блуждать по высоким материям, но в крови высокими мыслями даже и не пахло, кровь текла обычная, песочная, с привкусом выгорающей по весне травы.
Выстраивая фразы в ровненькие паровозики течения, он думал о том, как они будут звучать и столько метакаллорий излишнего мозга выделится у читателя.
14.02.2002
Прикосновением города святого, ласканием его улиц, участностью всего вокруг, ворвётся истина в нашу жизнь.
15.02.2002
Мир - перевёрнутое искусство. Переставая дышать миром, не находишь упоения в затхлом безразличии. Эрекция жизни заключается в способности протекать ключом по головам безработных, озабоченных, тоскливых, спортсменов, долголетних, вяложопых, невозмутимых, пристально-прищурных, в возникновении того, что непередаваемо словами. Написать большое “ХУЙ” посередине невозмутимого участка подземного метро, наперечить всей слоновой кости винегретности толпы, распластаться животрепещущим крестом на их руках, заставляя их в удивлении удерживать тебя в нескольких метрах над землёй на вытянутых орудиях святого онанизма труда - вот это жизнь. Почивать на лаврах смертельного орудия пыток, выкрикнуть в лицо фашистам а всё-таки она вертится, вот где зарыт извивающийся язычок яркопламенного произнесения слова бЫть.
Мир надышался достаточно дряни, мир потребляет бумаги и цифр больше, чем способен переварить, мир требует войны, кровопролития не за что-то, а уже глубже, в тайнствах своего невоплощенного удара по соседу рабочего стола, во всех остановленных удушьем контрацептивов оргазмов. Люди давно хотят переубивать друг друга и нанизывают ближних своих на желторотый член без права переписки. Включая радио, они говорят, вот, вот, вот, вот. И незаменимость истинных чувств становиться новокаиновой, погружённой в несколько капель формалина. Реальность подменяется псевдомаской делопроизводства. Не забудьте купить ей цветы. Сегодня же день рождения всех налоговых инспекторов города Москвы. Залечите ей рану страдания по молодому человеку, он бросил его. Сука, сука, сука, сука. Ну, ничего, Мань, поработаешь, и всё, глядишь, пройдёт. Ой, лучку подсыпьте, пожалуйста, ой, спасибо. Сегодня, в столь замечательный день наша компания поздравляет вас и дарит вам в подарок ручку паркер она стоим сорок долларов сша курс доллара пятый в институте иностранных языков. Так уж у нас заведено. Так, все встали и ушли. К ебёной матери. Всё взорвать.
16.02.2002
Идеализм материи тоже имеет право на существование. Не правы те скептики, которые утверждают, что мира, построенного в нашей голове не существует, что нет двух не пересекающихся прямых, что самой прямой-то нет, что стихи рождаются и умирают лишь в больном, измученном сознании поэта. Это не так. Всё идеализированное существует и делает это гораздо реальнее, чем колеблющиеся в тоске эфимерности молекулки. Такое движение неуверенно толкает нас на поступки познания истины, на позывы того, что она где-то рядом, только ручку протянуть и записать мягкий слог истинности. Но это не так. Загляни под подушку, ты найдёшь там сухари, которые припасла тебе твоя бабушка, давно уже ставшая безглавым монстром. Ущипни себя за бок и ты поймёшь, что завтра уже надо будет идти в армию с этими сухарями. Вними голосу подразума и удиви неуверенной походкой. Да святится имя твое, да придет царствие твое…
Цветочница сварливо вскрикнула, обнаружив безобразную гусеницу на самой красивой своей розе. Преодолев потоки брезгливости, она подхватила остриями пальцев бедную за шею и осторожно уронила на асфальт. Придавить её она не решилась, иначе бы её неминуемо вырвало.
17.02.2002
Совпадения совпадений. Неразлучимость братства.
Сегодня утром выпал зелёный цвет. Он был широко-коричневым и блистал полуосями во все стороны. Звёзды за окном пленяли своей неподвижностью.
18.02.2002
Хотел что-то начать, но вместо этого написал Риберштейна и Фустум-Версума.
Пожалуй, что сегодня патлатый был денёк. Неразличимо упрямо маячила истина где-то на горизонте. Казалось даже, что день закончится ничем, как и все остальные, но нет - принесли мне Р. и Ф.-В.. Захотелось даже напечатать. Откуда? Шёл домой, а сзади пристроился какой-то товарищъ. Товарищъ, конечно, может и не пристроился вовсе, а просто шёл своей дорогой, ну да это уже не важно. Теперь он - Фустум-Версум, легендарный разбойник-психопат, убивший тринадцать человек. Всех их, до единого он зарезал кухонным ножом, не просто выпуская кишки, а вырезая всё, что там было. Ещё у каждой жертвы он трепанировал череп и аккуратно доставал оттуда мозги. Когда его поймали, он сказал, что так он освобождал человека на волю. Его сажали на электрический стул двадцать шесть раз - за каждую жертву по два раза.
19.02.2002
В детстве неформальность врывается неожиданно, неподготовленно и потому оборачивается несерьёзностью, игрой. Потом понимаешь, что неформальность имеет отношение к реальности более, чем всё остальное.
20.02.2002
По-прежнему на улице сухо снегом. На рельсовом метро памятник Владимира Ильича тщетно пытался удалится встречно судьбе нисходящего потока. “Ревнивый у меня мужик”, - подумал Владимир Ильич про Россию. И правда, Россия уже пятнадцатый год пребывала в тупике, за что все предшествующие её владельцы были покараны расстрелом в пятом колене.
Муха назойливо билась о стекло глаз Вождя, пытаясь пробраться в его светлый мозг (4 кг нетто), однако Вождь даже не зевнул. “Укусить что ли?”, - сломала свой хоботок о сталь муха. Четвёртые похороны на этой неделе. Луна даже стала удивляться чуть больше, чем раньше.
Учительница младших классов прочла стихотворенье и предложила на выбор: прочесть лучше неё или быть отхлёстаным розгами. Сразу появилось много вопросов, которые были успешно урегулированы нашими юристами. Не всё же коту кошка.
Нашедшему серый мерседес полагается автомобиль жигули первой модели, но что ж если нет жигули, можно и справку. На учёт в Германии справку ставить не надо.
За ухом трещал свежий снег, Владимир Ильич почёсывал мизинцем правой руки нос. Уже четвёртые сутки шла гражданская война и конец явно не предвиделся. Красноармейцы-добровольцы, конечно, в наличии были, благо подключили Хабаровск и Дальневосточный край, но вот до
вольст
вие… Довольствия было откровенно мало. Да что там мало, его вообще не было. Владимиру Ильичу четвёртые сутки было совершенно невдомёк, на чьи деньги ведётся война, ведь партийные деньги давно уже были разворованы соратниками, а вся заграница дружно отвернулась от нас сразу же после событий семнадцатого года. Особенно раздосадовала их отмена буквы ять (при мысли об отмене Владимир Ильич самодовольно потёр руки: это было одно из лучших его изобретений, после, пожалуй создания Владимиром Ильичом автомата-педагога Макаренко). “Странные люди, не понимают истинной русской педагогики”, - Макаренко, пистолет Макарова. Поворот кругом означает в русском языке поворот на триста шестьдесят градусов.
21.02.2002
Скажите, многоуважаемый письменный стол, сколько вам лет? А сколько из них вы провели в тени/пыли полуподвальных помещений? И не скучно ли вам там было. Много раз был письменным столом, получал богатый естествоопыт. Нравоучительность.
Кастовое разделение общества - единственная основа нормального человеческого устройства. Должна, обязана существовать каста людей, для которых законы не писаны, для которых они сами - закон. Они не должны заниматься ничем мирским, не должны заботиться о себе - это должны делать другие. Их уделом должны быть творчество, философия, богопоклонение (не религия, религия - для масс). Они могут всё. Но это не значит, что их жизнь превращается в разврат и праздность. Они должны страдать, должны быть близки мукам человеческим, проходить испытания. Нравственные законы - первое, что для них не писано. Страдания не могут быть только провозглашёнными, они действительно должны страдать.
22.02.2002
Пожелаем нашей олимпийской сборной размашистых медалей и скромных пузырей надежд на предстоящей схватке - самой страшной, начиная с 1928 года. Если померкнет свет за твоим окошком, если космическое сознание озарится вспышкой очередного ядерного гриба, мы не побежим укрываться норами во льду, мы встанем грудью и разломим эту прогнившую планету пополам. Нам не нужно точное наведение ядерных боеголовок - у нас их столько, что не нужны даже ракеты. Всё взорвётся и так. Олимпийский комитет, 1937 год, ЧК, Ленин, выступление XXI съезда ЦК кпСС, сегодня БГ - 30 лет, последнее воспоминание перед тем, как тебе сломают шею, Аляска, Китай, в незапамятные времена, когда люди ещё были голыми, Лили… Лилия, Лотос, Логос. Слово. Ответь, там кто-нибудь есть? Цинциннат пошёл в ту сторону, где, судя по голосам стояли они.
Кислота, зелень, проституток прикрывают, последние новости - больше не будет, устал, болеть, бронхи в какой-то дряни, проснулся, умылся, оделся, почистил брюки, и руки. Выбрал нужный велосипед, присоединился к толпе, ответил сдачей, метро, велосипед мешает, но нас таких много, ударность часов, опоздание, выговор, рутина, пять процентов нормы, гудок, партячейка общества - семья, семьянин, супруги - враги в упряжке, дети выросли, да крепко вросли, ответь, где здесь? Что-то помню, ударили в темноте, я не видел кто. Что? Какого цвета? Синего цвета. Синего света. Добавьте, на плёнке плохо видно синий флаг и синие звёзды, подкрасьте чуть-чуть, граник, грани отточите. Так. Так. Тик. Так. Тик-так. 2 каллории. Жевать вкусно, а в животе - пусто. По Никольской сегодня шёл человек и продавал билеты на тот свет. Я купил один, пусть будет, на всякий случай. Сейчас допинг-контроль, а завтра - ядерные бомбы начнут сбрасывать, надо быть осмотрительнее. Я вчера даже цветов нарвал, в вазу поставил, чтоб лучше смотрелось. Но меня никто не услышал.
Вчера увидел девушку в метро. Долго её хотел, четыре остановки. А потом расхотел. Совсем расхотел. Распохотливый. Ударник крайней плоти. День во плоти.
“А поедемте в номера!”, - сказал я. И все засмеялись.
23.02.2002
Один раз выбирая, мы умираем.
Летаргический сон.
Полубог, полусон.
********* ААА *** ------ АААА А.
Полу бог. Пол бога. Пол бога?
24.02.2002
Есть люди, которым природа и Бог дали больше, чем другим. Такие способны на многое и энергией, и плотью.
25.02.2002
Нет смысла в том, чтобы слушать Бориса Борисовича. Есть смысл слушать Шнитке, джаз, но Б.Г. - нет. И вовсе не потому, что бг писал плохую музыку, вовсе нет, я восторгаюсь его музыкой, я восторгаюсь его безудержным творческим импульсом, энергией. Но есть что-то, что повергает меня в подавленность, безысходность, а это не есть хорошо. Я слишком прекрасен, чтобы находиться в таком состоянии.
БГ - мумифицированный бог рок-н-ролла. Его песни не отдают настоящим человеком. Пусть мне говорят, что он вкладывал, я и сам это прекрасно чувствую, но дело не в этом. Его песенки нагнетают на меня ненавистные приливы сентиментальности. Я бы выдержал её, кабы был в этом хоть какой-нибудь смысл, а то ведь слушаешь просто и всё. А сантименты начинают давить, хочется совершить что-нибудь эдакое, бестолковое, например, попить тупого пивка с тупыми ребятами на тупом Арбате, но это же TUPO, не хочу. А как было бы прекрасно думать о прекрасном! Но не могу. Думаю о прекрасном и тут же в области между правым и левым третьим ребром начинает щемить, бессмысленно, тупиково щемить. Никуда эта дорожка не приведёт, зовёт в поле, чисто поле, в лес, жечь костры, сидеть на ветках многоэтажек, курить план, но всё - тупик, не принесёт ничего. Опять бессмысленные человеческие, быдлядское панибратство, неврастения, всё это приведёт к нездоровому тупику. Так зачем начинать? А что делать-то вообще? Fuck.
И вот ещё (прочитано и добавлено на следующий день):
“Вот какими словами начинает Лосский совё “Обоснование интуитивизма”: “В душе каждого человека, не слишком забитого судьбой, не слишком оттеснённого на низшме ступени духовного существования, пылает фаустовская жажда бесконечной широты жизни. Кто из нас не испытывал желания жить одновременно и в своём отечестве, волнуясь всеми интересами своей родины, и в то же время где-нибудь в Париже, Лондоне или Швейцарии в кругу других, но тоже близких интересов и людей? Как тяжело думать, что вот “может быть” в эту самую минуту в Москве поёт великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного учёного, в Германии талантливые вожаки … … …, и всё это живём и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью. Высшего удовлетворения достигли бы мы, если бы могли так отождествиться со всем этим миром, что всякое другое “я” было бы также и моим “я”. Однако всем этим желаниям полагает конец жалкая ограниченность индивидуального бытия, приковывающая меня к ничтожному комку материи, моему телу, замыкающая меня в душную комнату и предоставляющая мне лишь тесный круг деятельности”. “Фаустовская жажда бесконечной широты жизни” влечёт Лосского к пересмотру теории знания, верный инстинкт подсказывает ему, что в интуитивизме спасение от этой замкнутости и ограниченности…” - Н.Бердяев “Философия свободы”.
26.02.2002
Отличие от Вовы
Вот чем я отличаюсь от Вовы: причина желания философствовать, развиваться, читать. Я - первопричиной имею не-желание оставаться на низших ступенях развития, амбициозность, желание возвыситься среди себе подобных, что-то доказать. Вова - изнутри, ему нет нужды Доказывать, он уже Доказан. Его желания - примитивны, не имеют рациональных подоплёк. Он одарён тягой к развитию от Бога. Создание желаний ему не нужно, они уже есть, в нужный момент он просто поворачивается к ним и читает, что ему нужно.
27.02.2002
Бабушка наткала мне в дорогу пирогов с вареньем и прошлогодними грибами, посыпала дорогу листьями и благословила в дальний путь. Ни усталость, ни треножие страха не остановили моего выбора быть поглощённым дорогой. Что есть для меня дом, в котором чувствую только тоску и желание суицида? Загоризонтность. Вот что нужно.
Пантеизм - поглощение бога. Дорога нужна для осуществления се
бя самой в
моём движении. Я рассказывал дороге о своих страданиях ногами. Подгоняя пыль ветром, безразличием пройденных километров, шёл и шёл. Полынь расцвела яркими, ядовитыми цветами. Насекомые сателлитически обвивали всё вокруг. “Вот”, “дошла душа моя”, “а некоторые просиживают дыры в коленях, некоторые видят только космы на собственном затылке”, “где я?”, “что в небе начнётся”, “дождь”, одинокий полупутник: “доброй дороги!”, “луна на ночлеге”, “капкан, в нём - лис”, “приручил, полюбил, бросил”, “сороковой день - на горизонте - одинокий аэроплан”.
Меня носило из местности в местность. Чувства подсказывали, куда идти. И, наконец, я умер. Труп был выклеван пустынными воронами до белизны костей. На восемнадцатый век путешествия был обнаружен учёными-археологами и выставлен в музее, как хорошо сохранившийся образец.
28.02.2002
Сегодня я неожиданно для себя разуверился в самобытности сансары. Оказывается есть конец времени! Мы, оказывается, чего-то ждём. И это ожидание зависит от каждого из нас и течёт в каждом из нас.
А, может, время всё ж таки бесконечно, а все мифологические, библейские события давно произошли, происходят и произойдут вне времени?
Творчество - единственный путь разрешения мирового кризиса.
***
Дарвиновская теория, уважаемые, существенно сплоховала, спекулируя понятием целесообразность применительно к физиологии живых существ. Ну, положим, можно ещё объяснить строение крыла птицы, исходя из того, что основной целью её является полёт. Но все попытки объяснить такие вещи как окрас крыльев бабочек или хвоста павлина отпугиванием хищников и любопытных, либо, наоборот, притягиванием самок, выглядят нелепо и плоскостно. В самом деле, неужели можно объяснить великое богатство и многообразие цветовых гамм, узоров, оттенков простыми физиологическими потребностями? Нужно ли тогда природе это многообразие? Попытки объяснить это естественным отбором также несостоятельны. В этом случае все животные окрашивались бы в один и тот же цвет - цвет задней части осы - жёлтый с чёрным и пугали бы друг друга до умопомрачения.
***
Чувствую себя обделённым христианской религией. Она обещала интимности отношений с богом, обещала дать пощупать тело Христа, а как я его пощупаю, если его земной путь закончился почти за две тысячи лет до моего рождения? Как я могу соединиться с христианской церковью, если всё, что мне подсовывает религия является суррогатом, если вместо Христа со мной говорят его наместники на земле? И ещё это призрачное запугивание меня адом, которого я даже не видал. Почему, когда я заявляю им, что не боюсь ада, они либо вертят пальцем у виска, либо отмахиваются и говорят, что я ещё не дошёл?..
