2001 I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII

2002 I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII

2003 I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII

2005 I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII

6 мая 2002 года

Третьего мая была страстная пятница - строгий день строгой недели самого строгого поста. Не помня даты, просто прохаживаясь по Невскому проспекту, за углом я увидел колоннаду левого крыла Казанского собора. Прошёлся по ней - под ней - ко входу.
Майские праздники, туристов - Балтийское море, собор был обфотографирован со всех точек всеми возрастами и фирмами, и 100 единиц, и 400, цифра, эстет с ч/б, каменные крылья здания замыкали площадь с фонтанами и скамьями - мух людей, пакетов, гитар - туса, заводной кувыркающийся автомобильчик между расставленных рук православного малыша. Под правой ладонью - Багратион, левой - Барклай де Толли, собр построен в честь победы над Наполеоном, как я понял. Перед входом в два микрофона пела иностранная женщина и гитарил мужчина, что-то заунывное.
Внутри начиналось с ларька, за ним - могила Кутузова, в глубине шла служба. Несколько мужчин останавливали людей на проход - вскоре пошла процессия из митрополита и дьяконов. Митрополит был тем, что висел надо мной этой ночью в виде календаря на стене, там он смирно смотрел на меня, здесь же двигался, махая кадилом, попал на меня (воцерковлённые люди непременно указали бы мне на благодать), прошёл дальше, дьяконы несли по три больших перекрещенных свечи, у одного одна падала, он поправлял. Они прошли, на приступке массивной колонны сидел мальчик и топтал Nokia 3210, в голове у меня пронеслось - 3310 лучше, хоть я и не хотел думать о ерунде. Собор пришлось развернуть в голове, алтарь стал слева от входа, справа на высоком клиросе красиво пели певчие, дирижёр был спиной. Митрополит взошёл на кафедру, стал читать с перерывами на общее восклицание, я пристроился недалёко и слушал.
Пасха - самый великий православный праздник. Я почувствовал вину за то, что не чувствую радости, что пришёл сюда как турист, в кармане фото и сото, что думаю, как бы кто не позвонил, что ещё не переварил большой кусок мяса. Возможный вариант искупления - осознать стадию своей веры. Стало непонятно, как пробиваться к волшебному, почему раньше было просто, словно голова сама стремилась к глобальному, волшебному, теперь приходится ждать откровений извне, раньше вопросы сыпались сами и ответы не отставали, теперь всё стало рационально, скучно, безблагодатно. Вера тактильно уходит с возрастом, и вопрос не в том, во что она, а в том, что исчезает большая информативная часть жизни. Страшно, что может пропасть последняя ниточка - чувство вины, но что за неё можно вытянуть?
Чувство вины возникает всегда при взгляде на крест, икону, купол, в храме, на кладбище, в больнице. Можно научиться не замечать его, пытаться, и очень остроумно, шутить, вытеснять своё неудобство за пределы мозга, но жизнь по другим законам не зависит от твоих. И давно понятно, что в церкви многое плохо, чёрство, есть перегибы, недогибы, что люди идут туда не от хорошей жизни, часто они ограничены, больны, что ты знаешь много имён Бога, что не обязательно принадлежать конфессии, что в тебе существует своя церковь, свои отношения с горними мирами. Вина возникает при касании другой веры, сильнее всего - православной, об этом и речь, вина за то, что вы не вместе, или я не с ними, так как их больше. За то, что неизбежен конфликт проявлений разных вер в мире, глобально - Израиль и Палестина, частно - во мне. И как бабушка не может простить мне неправильно поставленную свечку, так и я не могу простить ей ограниченность взглядов, костенелость.
Я не могу решить этот вопрос в свою пользу, мол, я знаю истину, мне хорошо, а вера остальных - их личное дело, такая вот демократия, взаимное уважение, хотя такой взгляд был бы верным. Но не могу и просто пройти мимо, как будто ничего такого нет.
Мне просто завидно. Тяга к и невозможность быстрого развития, познания мира, творческой реализации приводит к зависти. Они, кто на иконах (молчу - на кресте) лучше меня по-всякому, такое вот примитивное тщеславие. Не к тем, кто богат, или известен - с этими справится легко, они марионетки судьбы, но именно к тем, кто показал в действии свою веру. Интересно наблюдать за маетой своей же души, отмечать позывы. С одной стороны - я вижу достойные примеры жизни, полагаю за ними ту правду, какой не обладаю, с другой - желание стать не таким же, а лучше, стать святым. Архаичное желание стать первым, отсюда и распознавание и выбор достойных соперников. Причём они не обвиняют, никто не просит быть хорошим, это я сам вступаю в соперничество, такая же архаичная тяга к совершенству. Это вопрос не творчества, а власти. С одной стороны - осознание своего греха и несовершенства, с другой - желание стать лучшим. Вытеснение этого конфликта есть постоянно, и выхода пока не дано. С позиций православия надо смирять гордыню, но её вроде бы нет. Где она?
На выходе из собора висел календарь с интернет-адресом www.kazansky.ru, на улице женщина закончила петь, её заменил протестантский мужчина, рассказывающий устами переводчика о том, как он сломал ногу и решил поверить в Бога, и что теперь все должны сломать. Подальше от счастливца парень орал, поглядывая по сторонам, что "кому чья, а ему досталась трасса Е-95", девушка с его шляпой привычно собирала деньги прохожих. Каждый приближался к собору как мог, от мальчика до митрополита, а я уходил через канал Грибоедова, так и не поверив заново во что-нибудь.

Ночь с Ксюшей (25.05.02 - 25.08.01 = 9 месяцев)

всегда: когда поезд отчаливает от перрона, унося отца (мать) в другой город по делам, и ты стоишь и ждёшь проплыва отсчитанного тобою окна, для того только, чтобы увидеть искажённую волнами стеклодува бледную тень провожаемого человека, который садится (встаёт), перекладывает вещи поудобнее, или смотрит на провожающего тебя и что-то глухо говорит и невидимо жестикулирует, а, может, уже забыл про оставленный город и думает только о предстоящих делах, в которые ты никогда не будешь посвящён; когда после отхода от кассы, в которую ты только что уплатил за купленный тобой пакет молока или что-то другое, и женщина за стеклом которой сознательно не доложила в ванночку для мелочи несколько монет, и ты уже отошёл от магазина, сосчитав недостающую сумму, и лишаешь себя заслуженного мороженого, съеденного кассиршей, и ты не в силах вернуться и вымолвить про замеченную тобой несправедливость так же, как не мог сказать этого там, у кассы; когда при твоём появлении на пороге дома устаревший в собаку щенок пугается и убегает прочь на дальнюю кухню, ища защиты или простого спокойствия у других членов семьи, которые никогда не сделают того, что ты позволял себе много лет назад, сажая животное в замкнутые пространства и наблюдая за его мучениями, или просто связывая лапы верёвкой, и тогда собака не могла встать и валилась на бок при первом шаге побега от тебя, смотря испуганными глазами на человека; когда ты возвращаешься с прогулки, по-детски перепачкавшись во дворе, и замечаешь у своего подъезда машину скорой помощи с читающим газету водителем, пробегая мимо него на свой этаж и замечая с нижнего пролёта светлую от ламп и белых халатов щель приоткрытой двери твоей квартиры, сразу связывая воедино машину внизу и суету наверху, и бешено высчитываешь в долях вероятности, кто же отправится в дорогу, где целое - состав семьи; когда, проснувшись в ещё невидимой комнате от скоротечного и волнующего кошмара, ещё помня его и то, что он скоро забудется и поэтому его необходимо подробно записать на листок в словах, ты поднимаешься к столуи, пока ты щуришься от непривычного света, терпя желание пойти в туалет и холод ночи за окном, забываешь, что ты хотел написать, по ниточке расплетая ночное впечатление, теряя образ за образом в наблюдении предметов письменного стола, необратимо разрушающих хрупкую ссылку на увиденное ещё пять минут назад; когда мальчишки, перед которыми ты так хотел выглядеть достойно, сломали палочку из счётного набора и не нашли в ней - с одной стороны серебра, а с другой - золота, как тебе обещала сестра, прося бережно хранить именно эту палочку, и стали смеяться вслух и вместе, оставив тебя плакать на автобусной остановке, смотрящего в хрупкие деревянные торцы, прячущего две почти равные половинки в карман и что-то потерявшего минуту назад; когда, выведя запись в дневнике и перепачкав первую фалангу указательного пальца чернильными точками, на следующий день ты понимаешь, что, помыв два раза руки с мылом и сведя на нет доказательства вчерашней записи, написал далеко не всё и садишься править по новой, но ничего не может получиться, потому что справедливость момента и твоей ушедшей боли уже нашла выражение в худых и бедных словах и достигнуть цели теперь невозможно: тогда

ты физически ощущаешь время, как плотное пространство вокруг тебя, в котором возможно двигаться только гребя, как под водой, руками или махая, как в воздухе, крыльями, и разбираешь разнокалиберные часы, с апокалиптическим звоном разводящие пружины, маленькие взволнованные с учащённым сердцебиением, семейные улыбающиеся, старинные с дарственной, пластмассовые с врождённым пороком усталости, окислившиеся от жизни электронные, встроенные во что-нибудь, выстроенные в ряд в мастерской, солнечные разгоняя тучи, стеклянно-песочные, и разбираешься в их заводе или замене, полностью изучив устройство течения времени, передачу по зубчатым сосудам, и не можешь добиться изменения закона всемирного парения минут, полностью сжавшись между двумя моментами - произошедшим и произойдящим, тем, что не можешь изменить, и тем, что не можешь предсказать; и движешься вспять, ломая время, стараясь опровергнуть свою беспомощность, треская пружины, выгибая стрелки, теряя детали, но забывая, что часы есть следствие времени, а не причина, которая по законам первоисточника всегда раньше; ты стоишь перед фотозеркалом, мутнеющим со временем, и отмечаешь признаки минут, не видя на самом деле изменений со вчерашним днём, но понимая, что когда-то ты был маленький, и гладишь себя от жалости по лицу, бороздя морщины и оставляя волосы, мокроту, белую ряску грязи на раковине, которая не становится со временем чище; ты стоишь на кладбище перед позапрошлыми плитами и вычитаешь из рождения смерть, приходя к отрицательному числу - время отняло у человека больше полувека, - вот как он тоскливо улыбается с тлеющей фотографии и внуки червей, съевших его тело, давно умерли; ты закапываешь в землю будильник, чтобы время растлило его металл и остановилось; но

всегда: когда ты увлёкся игрой и не можешь бросить начатое, и мама с половником в дверях всё больше гневается на то, что не может проникнуть в действо, с каждым новым предположением которого игра приобретает новое измерение и приступы преданности изобретённым тобой формам с каждым мгновением усиливаются, проявляясь в душащем тебя смехом восторге, игра становится самоценной, хотя состоит из нескольких солдатиков, щербатых кубиков и накопленных семейных мелочей; когда просыпаешься воскресным утром и солнце косо изображает на стене подобие окна, открытого с душного вечера и так и оставленного на ночь пропускать запахи тишины стоящих лип, спасающихся клейкими лодочками, возгласы припозднившихся компаний, топящих подошвами липкий снег, сквозь которое и проникает в комнату вместе с нежным ветром, шевелящим макушку на твоей проснувшейся голове; когда несколько свежих свечек подпалены огарками и никнут к медному подносу, стоящему перед закоптившимся святым, взирающим на убранство церкви, в которой никого нет кроме тебя и нескольких старушек, что склоняются и размеренно прикладываются к зацелованным иконам, и ты стоишь, разглядывая убранство и как выходит из алтаря дьякон и смотрит на тебя со смирением и вопросом, он опоясан бечевой и забирает общепитовские тарелки с северного подоконника, и женщина рядом перекладывает брошюрки, подкалывая ценник скрепкой; когда на концерте музыканты входят в раж и, перемежая выступление легкими композициями, отдают предпочтение честной глубокой музыке, и при этом физически продолжают каждый свой инструмент, отчего на твоих губах появляется жжение и тело вдавливается в глухое кресло, оправдывая затраты на изготовление звуков и много чего ещё; когда душной ночью ты просыпаешься в кровати не один и понимаешь, что нужно успокоиться, прежде чем заснуть снова, и начинаешь смотреть в её спящее лицо, в закрытые как при поцелуе глаза, дрожащий подбородок, непроизвольные, но частые от напряжённой жизни судороги - сокращения чистого тела, которые ты чувствуешь соприкосновением, во все её черты, что не боятся некрасиво уснуть, лечь неправильно, и касаешься тихонько краешка одеяла, кожицы плеч, колечка волос, чашечки груди, что чувствуется ей как помеха, от которой надо отвернуться на другой бок, и вот перед тобой уже спина, и можно тихонько прислониться щекой к шестому позвонку и подумать, что значит для тебя это живое существо, почему существует тайна твоего отношения, твоей жертвы именно ей, в чём это есть ты сам, и где вам не проникнуть дальше глубже друг в друга и на пути встанут несовершенные границы, заставляющие молчать, если становятся видны слишком очевидно; когда появляется редкая сосредоточенность и соответствие тексту, что рождается на твоей клавиатуре, и тело не желает откинуться и расслабиться после удачной фразы, но лишь снова и снова припадать к монитору, чувствуя описываемое своим собственным внешним со держанием, направляющим тебя на бумагу, и трудно становится прерваться на чашечку чая, налитого в глобусообразную посудину, где сухие чёрные крошки разворачиваются ластами и красят всё вокруг тёмно-зелёными облаками; тогда

ты физически ощущаешь, что времени нет как данности, что оно есть структура, помогающая при ходьбе новорождённому, и идёшь на поиски давно напечатавших это книг в хранилища, и радуешься, что истина осталась в одиночестве, в том, что исчезает и растворяется смерть, теряя метры косы, что ничто не исчезает с твоего лица и может быть воскрешено с первым обращением к памяти, с первым касанием плеча, с заново написанным словом, что стожды за день часы на руке то убегают, то останавливаются, или лопается ремешок и тогда стрелки рассыпаются и теряются в подорожнике, и ты не останавливаешься на пол дороге, зная, что деления больше не понадобятся и можно ориентироваться по Солнцу - когда оно дойдёт до просвета между елями, ты пройдёшь до поворота - или по полянам с обеих сторон, бросившись в которые можно в радиусе руки собрать расстройство земляники, или по дальней кромке леса, восполняющей горизонт, выйти на берег озера, распугав стаю мальков стрекоз, войти по щиколотку в пресную воду, потревожив ил сойти с дна, зайти дальше до холодных ногам слоёв непрогретой воды, присесть ко дну, вдохнуть жабрами воду и поплыть в сторону большой воды, из которой выходят твои водоросли и в которую рано или поздно тебе суждено вернуться, пройдя в промежутке плотного существования пирамиду дорог и воплощений, те из которых, что достижимы, запомнив навек, а те, что невозможны в совершенстве, не оставлять в забвении, но терпеливо и праведно взращивать, не обращая внимания на искушения, насколько это возможно нашими скромными, но чистыми и частыми пробуждениями

29 мая 2002 года

В последний раз я плакал в 12 лет - тогда сестра снова меня поцарапала в ванной, так по женскими когтями, от этих царапин потом оставались вспухшие борозды красные, и, блять, приходилось врать, что кошка, хотя дома была собака. Последний, если не считать сегодняшней ночи, то есть пол жизни назад плакал и сегодня, блять, глупо так, больно, лежишь себе на новом ортопедическом матрасе и рожа в пупок завязана, нахуй, и слёзы текут прям водой ручьём на подушку простыню. Вот надо учиться писать всё, не обращая внимания на то, что это кто-то прочитает, а тогда нахуй, спрашивается писать? Всегда думаешь, что это кто-то будет листать, ужасаться, но чаще - восхвалять, а должно быть по хуй, читают или нет. Конфликт, блять. Вот его и решение, открыть сайт, захуярить туда интим, и блять, не твои проблемы, кто там это читать будет, а по теории вероятности обязательно человек сто прочтут. Только подумать - сто! Если бы в блокнотик строчил, то дал бы самым близким, в которых уверен на 81 процент, да и то всё время бы проверял, так ли поняли или нет, ведь тебе с ними жить ещё 10 лет, а тут - захуярил и спи спокойно, потому как объём возрос в 10 раз, а похуизм - в тысячу. Кузма нарыл недавно один дневник, парня одного из МГИМО, в интернете, и очень они с кузой похожи, прям брат какой-то старший, спивающийся. www.grig.org.ru - это что ли. Я то думал, что наши дипломаты, блять, не могут квартиру снимать или работать по херне всякой вместо элитарного круга, а поди ж ты, есть такой, да ещё настолько нестандартный по ощущению собственного мира, всех оценок и мнений. Вот Шнур от ленинграда - почитаешь и ничего не найдёшь, то есть всё верно и в то же время думаешь - нахуя мне это читать? А там мгимошник талантливый и форму нашёл свою такую, правда спивается от нереализации, но мы его не знаем, чтоб уж там судить, в общем куза подсел на него и загорелся дневник на сайте пополнять, концептуальнее его намного сделать. А тут у меня как раз проблемы, как по заказу, вот и нате записи, как они в голове селятся, без прикрас и с матом. Нельзя без мата - им думает в голове без слов 80 процентов человек, остальные больны тем, что противоположно шизофрении. Дневник настоящий - это какой ты, блять, есть в себе, без уступочек жанрам. И главное - не читать, что пишешь, а то в голову полезут мысли - а как это будет смотреться со стороны? А должно быть похуй, это вообще никто не должен видеть, кроме веб-дизайнера, и потом, это такой жанр, что читать другим хочется, это подглядывание, за стеклом такое, интересно, как они там сексом будут заниматься, потому как своего всегда мало, вот кому мало, тот и смотрел, пидоры! Снимать такое - хорошо, это тебя развивает, формирует, а смотреть - это приговор тебе, если ты смотришь на часы и ждёшь падения стрелки до пол первого ночи, так как там самое интересное. Все эти криминальные поеботы по вечерам и с повторами для старушек утром - вот, блять, какая житуха на самом деле, а вы пушкина листаете! А разве он поможет, когда труп в машине вас изнасилует? Учат нацию мазохизму, учат подглядывать за подглядыванием других - вот, блять, идею дарю ТВ - поставить три передачи сразу, в трёх окошках экрана - за стеклом, за очередью рядом со стеклом, за теми, кто это всё смотрит, и самое оптимальное - зациклить этот абсурд, требовать поставить рядом с ящиком зеркало, блять, чтобы честно всё было. Бэйби, айм гонна лив ю - это в наушниках, типа подгоняют к главной записи, но это как запор, долго сидишь, а потом сразу всё выходит, подождите, кто доберётся до . Вот, блять, опять пошло красование собой, как это все будут воспринимать, надо избавляться от этой хуйни, от этого все проблемы, что не своей жизнью живёшь, а как марсианин у брэдбери - принимаешь ту маску, которую ожидают увидеть, это надо послать на хуй, три раза, сразу не удалось, прожил уже столько лет, но придётся. Дневник должен быть кровавым, что никому не показывал никогда. Вот мама не знала что ты материшься, так надо подойти и сказать - мама, нахуй, что-то погодка невъебенная сегодня! и поговорили потом. Мат- это подавленный жизнью человек, мат существует как лечебный компенсатор стрессам, и иногда происходит вырождение - в армии там, или на стройке, когда это не люди совсем, а олицетворение социального неблагополучия как класса, они не личности, когда ругаются, они христы - страдают за своих собратьев. Это изначально и неисправимо глухие человеческие образования и часто жалко тех, кто туда волею случая или, блять, воспитания, попал, и понимаешь, что их всегда будет много, потому как пропорции общества не меняются разом и если сейчас должно быть 30 процентов рабочих, то они будут всегда, не могут не быть. И если бы я был не из семьи с высшим образованием и не прикончил бы бауманский, то мог оказаться на их месте, и не переживал бы это как личную трагедию, а морочился бы, где купить водку подешевле, и слеп бы от всякого разлитого говна. Судьба называется, и вопрос в другом - если они исполняют свою функцию - строят дома или там пиздят из столовых ложки, то что должен отдать на своём месте я? Потому как без реализации чувствуешь себя хуёво и даже садишься за то, чего никогда раньше не делал - писать дневник такой вот, без выебонов, как есть. Пусть и с матом, потому как я подавлен. Употребление мата должно быть оправданным, осознанным, вот мне хуёво - а сказать об этом в метро нельзя. Хотя можно, но мне нельзя - воспитание, блять, а в дневнике можно. Вот мне хуёво - я и пишу - мне хуёво, и наконец-то я пишу честно.
Или вот еду в лифте на работу, уже в здании работы, дома лифта нет (кстати, сейчас позвонил Паша и сказал, что видел клона Насти в троллейбусе (сука, на работу поздно ходит, высыпается) и сходство было (во придумал - бло - противоположность былу, то есть, ещё будет, настанет, но как бы в прошлом) сходство, значит, чертовское - одной чертой, глаза кошачьи были, и Паша пофилософствовал, вспомня, вот бы хорошо было вообще не говорить, как с иностранцем, а то слова всё портят, не каждый умеет говорить, как надо) и вот сажусь я в лифт, и женщина подошла, лет 50, такой плотной комплекции, но ноги тонкими остались, признак, вроде, такой интеллигентности, реальной головы на плечах, не так, как бывает, разнесёт во всю ширь как Волгу от водохранилищ, и это, что ни говорите, признак головы на плечах, всё тело строится от головы, вот я нервный, блять, как аксон, вот и гастритов хуева туча, хоть бы язвы не было, так вот, едет она со мной и мне не противно совсем, что волосы крашеные (недавно Надя сказала, приглаживая свои белые волосы - найди сейчас когда поедешь в метро, хоть одну со своим цветом. Вот очень они переживают по поводу волос, у них выбор - либо комплексовать, либо переживать, вся жизнь так проходит у женщин - сначала комплексуют, что нет переживаний, никто не любит, а как всё нормально, то переживают за всё подряд. Нервная жизнь у них, жалеть их надо. Вот у Ксюшки волосы свои были, а было бы интересно, если открываешь так среди ночи глаза, а она парик из шкафа чистый достаёт - голову помыла), так вот, волосы у неё крашеные, и одежда деловая, стильная, и внуки, наверное есть, и мне не противно совсем с ней рядом ехать, даже хочется работать на 102 этаже без остановок. И я думаю, ну почему нам не заговорить, не коснуться друг друга, может, она моя будущая тёща, или экс-тёща (гранд-тёща) - бабушка жены, и никогда её больше не увижу, а мне сейчас нужна мать, нужна утешающая женщина! Блять, вот мужики не могут утешить, им нужно доказывать, что ты пиздатый и член у тебя стоит всегда и что ты самый лучший на свете, другого они не понимают, не то женщина - она может просто так принять, любить может ни за что, за лицо твоё смазливое. Нет лица - пожалуйста - может любить за тело, за изгибчики, за бугорки, и плевать, что это шишка из детства, когда ты на велосипеде ёбнулся, - она любить будет из-за неё. Вот, блять, тайна! Хуйня какая-то шишка, а она любит! Ну гениально же, а? Нарост где-то по д рубашкой, а для неё это всё! Вот из-за одного этого мы разные навсегда, нахуй, и всегда были такими, и поэтому утешить, как женщина, не может никто, даже кузьма с пашей. У них волосы по ногам и телу, у них член, в конце концов, они обнимают, но за что-то. Пошутил - паша приобнял, мол, молодец, колян, ещё шути, как собачке конфетку, за то, что легла по команде. А не пошутишь - на хуй иди со своей сентиментальностью! Да ещё тот вопрос - примешь ли ты от них эту нежность, удовлетворит ли она тебя, ведь не так, не по максимуму. Женщина для этого нужна. Но это целая проблема - не всякая подойдёт, нужна, чтоб понимала, и шутки понимала, и то, что у тебя на уме, ну примерно, идентичность тебе должна быть в пространстве половых отношений, тела чтобы одинаково дёргались, чтобы слова хором не сговариваясь произносили! Это же редкость! Вот Паша спрашивает - где правда: объективно ли женщина талантлива и похожа на тебя, соответствует тебе, или это ты сам наделил её своими фишечками, блять, тут скажи то, тут это, как собачку в загоне, сам полагаешь в ней то, чего нет, как воспитал, тем и стала? Хороший вопрос. Столкнулся сейчас сам и решаю! Вот Кузма давно ответил, ещё в том веке - блять, конечно ты сам всё программируешь! Женщина нужна, чтобы оценивать твой талант, а не может, не понимает - до свидания, тёлка! Иди в жопу, как цитата. То есть какое-то соответствие на уровне восприятия всё же долно быть по нему. И вопрос паши сошёл бы на нет, если бы роль женщины ограничивалась только восприятием таланта мужчины. Но если понимать восприятие шире, если нуждаться в сентиментальности такой, то есть остальной жизни, обедов там, секса, путешествий, ребёнка, то роль женщины возрастает. Тут два выхода - либо послать всю сентиментальность на хуй, либо положить в женщине немножко объективности для всяких таких дел грёбаной жизни. В первом случае ты перестаёшь зависеть от личности женщины (как Куза, который сейчас скажет - блять! личности! нету там личности!) и существуешь в пространстве чистого духа, дела твоей головы, либо, как мы с пашей маемся, страдать всякий раз от несоответствия предполагаемой нами женщины с реальной и существующей, подгонять два понятия. Это возможно только благодаря тому, что в глубине своей мы верим ещё в маму, в объективность женской личности, и страдаем от этого, блять, часто. Вот два варианта, и не хуя пока давить, что один из них лучше! Но вот спасение от этой блядской боли - в перестраховавшемся кузме, это факт. Если бы не сидел сейчас и не писал, не двигал ручками, то было бы так же хуёво как ночью этой и тремя прошедшими.

Надо оторваться от души и работать - писать программу на СИ, а я блять, этот сипипи с первого курса забыл уже, так вспомнить то легко, но вот грёбаные нужды фирмы заставляют писать на языке с ограничениями - 89 года, нахуя спрашивается, учился, как будто в школу вернулся, и ещё компилятор такой привепедливый, то не суй сюда, то - туда, заебал полностью, нет чтобы работать на нормальной аппаратуре, а то мой четвёртый пень смеётся и отдыхает. Вот тот же Джимми Пейдж ну так пиздато играет на гитаре! А всё почему? Потому что его взяли в лед зеппелин. Обратная связь существует даже половая, если я в крутой группе лабаю, то есть стимул к совершенству, уже хочется сыграть лучше. Это как тебя напечатают на марсе, если ты тут подправишь чуть-чуть, и ты уже несёшь исправленным обратно, потому как они дают пинка под зад, а три раза вернёшься переправлять - по любому лучше выйдет, чем было. А тут СИ сраный! Без ЛЗ пейдж так бы не играл, не был бы так известен - тут новое совсем образование получилось, кумулятивное соединение талантов, броня бессильна. Ой, тайну военную злоебучую выдал!

Вот я тут подумал - опять про мат - не могу я эксгибиционировать настолько, но выхода нет иного. Надо писать, как слышится в голове. А что лучше - похабные стишки пушкина, которые таят по библиотекам, или честный мат? Ведь в этих записях нет пошлостей, они просто написаны с употреблением этих выражений, но говорят только о наболевшем, это не от придури так. Опять перед кем-то извиняюсь, блять, но не хочу держать в голове читателя, это неравноценная шизофрения - я один, а их сколько? Нельзя всех держать в голове, даже одного не нужно, это глупо, они даже ещё не прочитали, а я уже не написал! Ну куда это годится, хуйня такая! Я не хочу быть зависимым от вас, хотя рожаю эту зависимость сам, как наркоман, значит, когда-то подсел на этот социальный жёлтый порошок, называется - коллективизм, "дядя смотрит". Да не пойти бы тебе, дядя, на хуй! Чего смотришь? Давно не получал? На, сука! На! А вот так! а ещё! а с разворота! но это было у сорокина, молодец какой, хотя тоже ни разу не наезжал по лицу другому, как я. Не пришлось. А иногда кажется, что все беды от этого, что надо было попиздиться на своём веку, как слава филиппов, который ходит в шрамах, только бы мне это помогло, а он остался добрым, как я сейчас. Только доброта это какая-то лживая, внужденная, от страха происходит, от того, что ждёшь наказанияз за то, что не проявишь этой доброты, это всё семья, а может, и глубже, некие корни генетические, сионские, когда надо выкручиваться больше, чем жить, если спасся младенцем от Ирода. Приспособление - красная черта евреев. Есть в каждом, понять, что хотят от тебя, и что ты можешь сделать, а что нет. И сказать так, чтобы и в масть, и в дамки. Ненавижу это в себе, всё время топчут кому ни лень. Наркомания целая - думать за всех, состыковывать концы. Да пусть, бля, вьются! Ну никому хуже не будет, наоборот, только энергии в мире прибавится. Ведь злоба - она от несоответствия внешнего внутреннему, как мат. Но иногда его не хватает, и тогда идёт деструктив, проявляется наружу. Если поступать так, что раньше считал неправильным и злым в себе, то никому, ну чесслово, хуже не станет. Привыкнут, пообтерпятся, это как к английскому привыкаешь, просто появятся новые взаимоотношения с тобой, и ещё неизвестно, что лучше - было или стало! Ну ругнусь я в магазине? Так словно песню спою, остроумно, с внутренней пружинкой, так радоваться надо, что хороших мыслей прибыло в мире! Злости тогда и не будет! Сублимация творческая всё застит! Мы же добрые, это станет понятно потом, если кто сейчас не врубился. Вот Гришковец то же самое делает, только без мата, поэтому в театре стал крут. У него ощущения от жизни мягче, но отнюдь не добрее - как это, съел собаку?! Дети же в зале! Он приоткрыл для театра нового актёра - бессознательное, как оно себе там существует, все ассоциации и сомнения наруже. Помню, посмотрел его в 99-м году по телевизору - моноспектаклей конкурс был - и на завтра всю дорогу вовцу его пересказывал, как он из воспоминания тихого ребёнка, такого Льва кассиля, сделал конфетку, шедевр такой новшеский, за что потом стал известен три года спустя и стал наконец-то хорошо питаться. А ехали мы тогда на лабораторные работы под Дмитров в тошной электричке, и холодно было, окна снаружи заиндевели, а я рассказывал в лицах и чуть больше по времени, чем гришковец. Просто раздражает, когда слышишь какую-нибудь дуру: "ой, гришковец, блять, такая лапочка! Вы ещё не смотрели?!" или когда приходишь в кассы школы современной пьесы, а там красивая такая актриса, как на театральной гауптвахте, говорит: "билеты в наш невъебенный зал на сто мест раскуплены на в год по месту лет вперёд", и ты выходишь такой опущенный на эту Трубную площадь, там ещё рядом это быдловское место - 2-й этаж клуб, и думаешь, ну ёбаныврот! ну где вы все раньше-то были?! ну хули вы лезете со своей модой, козлы?! не знали бы гришковца, если бы не Афиша-журнал пахнущий, который, блять, все читают, журнал-то и мне нравится, и нашли бы себе какого-нибудь Поебца и радовались. А вас бы в электричку зимнюю тогда, ручки, блять, старые крутить на осциллографах! Что-то с моей стороны стало попахивать шовинизмом... в общем, надо пойти на гришковца.

30 мая 2002 года

Формула есть такая - когда хуёво - надо писать, иначе хуёво. Непонятно что, но помогает, как будто не один становишься, словно кто-то тебя жалеет. То есть жалость нужна от этого процесса. Такая гермафродитная жалость - от самого себя, но почему-то удовлетворяет внутреннюю боль. Блаженство - это утолённая боль. Пишут от необходимости, иначе самоотравление мозга наступит, даже когда какой-нибудь малознакомый художник исписывает кучи блокнотов, меленько так, чтобы потом не разобрать, потому как выход из записи не нужен - только вход, даже тогда он пишет от безысходности. Вот например: лодка плавно покачивается на крошечных волнах моего детства, меня окружила бессмысленная ряска, тянущаяся к высшим формам развития. Написал - и получил кайф, он уже не один в мире, он с блокнотиком, который понимает его. А кто же ещё? И смерти уже не страшно.

Сегодня ждал Кузю в метро, рядом целовалась парочка людей: его не видно было, она стояла на носочках перед ним, вдавливая любимого в мраморную колонну. Была одета: чёрные штаны с плотной попой, белая блузка такая просвечивающая, лифчик видно весь, хоть не надевай, удобно находить рукой сзади, так вот: 10 минут ждал и 10 они целовались без перерыва, без мысли, как будто облизывая тающее бесконечное мороженое, ели, что называется, друг друга, закрыв глаза от рядом стоящих. И я подумал: вот, блять, есть счастье у людей, тут же поползла мазохистическая вошь по затылку - что же это такое! Как назло прям тут встали и показывают как могло бы быть в жизни ещё недавно, суки! Но рад я был за них, чесслово, ведь давно понятно, что мир - это не только ты. И вот когда я начал было таять сердцем и подумывать о первой встречной - они закончили свой рыбий разговор, перекинулись парой словечек - и парень быстро так, даже за колонну не зашёл, забежал в стоящий поезд, успел как бы - показывало его тело. И ладно бы молодые они были - нет же, за 20 исполнилось, то есть не должно быть этих "надо быть в 21-00", тем более со стороны парня! И девушка так оправила причёску, блузку свою слюдяную, и пошла в переход! То есть он её даже не проводил на чуть-чуть, а как ему удобно, просто сбежал. И девушка пошла, как будто для неё это в порядке вещей. Я стоял и думал - какими же надо быть несчастными, чтобы ловить самый малый шанс на встречу, на приятие тебя другим человеком, подавлять чувства, выплёскивая их в 10 концентрированных минут, и какими же надо быть счастливыми, чтобы довольствоваться МАЛЫМ. Я проводил её взглядом, как героиню, но у них родятся три девочки - я бы не хотел быть на месте её парня, вернее, не хотел бы её рядом, а так наблюдать - пожалуйста, наблюдения - они многое показывают, можно забраться на телебашню горелую, на антенну ОРТ, и взять самый детальный телескоп, для луны, и смотреть через него на москвичей - всё есть подряд, запоминай и учись, и проживать не надо - мудрости наберёшься, а тебе не больно стало от этого.

Ксюшка сдала сегодня госэкзамен на отлично - теперь у неё красный диплом в кармане, это хорошо, всегда хорошо, когда ты чем-то лучше других - не конкретно, а по факту - ведь существуют синие дипломы, хотя с каждым годом всё меньше, скоро новый знак отличия понадобится, красное будут выдавать при поступлении, как контракт на военную службу, суки. Так вот - я ей сказал, не звони мне, максимализм такой глупый был, больно, значит, было, а потом переписал - позвони, мол, когда отошёл. И она позвонила на работу - говорит, отлично получила, такая уставшая - в пять часов легла и билет, ну конечно, один, которого не было в списке, достался - заслужила оценку, в общем. Но помимо этой измождённости в голосе испуг был - как я? называется - и от этого в голосе такая натянутость огромная, как бы лишнего не сказать, как у Черномырдина в своё время. Он тут недавно произвёл: "лучше водки хуже нет!" Ну гений, бля! Человек тогда с непривычки может оговориться, или просто сказать сложно что либо, потому что информация в интонации часто огромная заложена. Вот и Ксюшка так же - и мне стало не по себе от вот такой предусмотрительности. Это как слепой будет читать по азбуке бройля, водя так медленно пальцами: "с особой остротой встал вопрос о недофинансировании программ по улучшению зрения у населения", а он Пушкина брал! То есть тебе возвращают неполноценность. И по другому, выходит, нельзя - все же знают, что он слепой. Это как нападение фашистов растянуть на неделю - сегодня взяли Брест, завтра Киев, через пять дней - Керчь, никаких тогда ветеранов не останется. От человека надо что-то скрывать, не напоминать о плохом всё время. Знать плохое - и молчать, он тоже знает, неужели не понятно?! Это новый фундамент разрушает под ногами. Чинит человек дамские часики или в проводке копается, окно моет, а к нему так сзади подкрасться и гаркнуть в самое ухо - ну разве не хуйня? Это конечно преувеличено, но множитель был изначальный, очень маленький правда. Да и ей тяжело по жизни и в эту неделю прошедшую - особенно, я потом расскажу подробно обо всём, надо разобраться в себе, сдать сессию эту навалившуюся внезапно. Мы же люди, ей богу! Просто я совершенно нормально с ней разговаривал и был, и до сих пор, безмерно рад всяким успехам. Чувство за неё переживающее имею. Как-нибудь она станет вести на ТВ программу ночную - с Гордоном - скорая прямоэфирная психологическая помощь. Всех излечит, исцелит, даже Гордона от запора.

Вот так пишешь, как никогда раньше не писал, и думаешь, ты ли это? долго ли будет? сколько привнесённого легкомысленного повествовательного тона, отрывистости укороченной, мата всякого. Сидел на работе и аскал с кузмой и надей, как обычно в последнюю неделю, она хочет меня утешать! Она на пять лет старше, всего лишь. Была такая загадка по математике. Внуку 6 месяцев, через 10 лет он будет старше деда в сто раз, сколько у мамы мужей было? Различия стираются, хотя есть они, действуют на психику нашу. Она хочет помочь, а жалостливое внимание деструктивно, а я ведусь, вгоняюсь в роль сынишки, на 1% только, но я для профилактики пишу, чтобы 2% не было. И обижается, что я непослушен, пишу чего-то, хотя нравится, что именно пишу. Такая дилемма. Противоречивая она, очень много границ разных сред, как в химии на лабораторных. Были у нас на первом семестре. Там же был Женя Щигал - когда он улыбался, то уголки рта у всех идут вверх, а у него вниз. Это врождённый комизм, как талант не пропьёшь. И он стал соответствовать физиологии, то есть юмор у него ситуативный, его не перескажешь, он в жесте, в словце, в воздухе он его находил, с ним всегда происходили небывальщины, или он так рассказывал, неважно. Он делал лабу по химии со мной вместе. Значит, методички были по одной на трёх, старые такие, в пятнах, и там написано - возьмите чистую сухую ступку. Он видит - грязная, пошёл мыть. Возвращается - мокрая, начал сушить - держит щипцами над горящей таблеткой, а ступка толстая, тепло неравномерно продвигается, ТКЛР у стекла был точно как в книжке написано, она рассыпалась у него в щипцах. И он смеётся всё время, в добавок к самому себе. Пошёл мензурки мыть, целый набор, и смотрит на меня - как я несу! - и разбил их половину об стойку, не заметил. Он и в стену врезался, идёт, вбок смотрит, и носом в стену. В методичке написано - налейте 10 мл одного и капните другим, видите, какая реакция? Он всех созвал, говорит, ща посмотрим - налил стопку одного и не мерял другого - фонтан отметился на потолке, методичку не прочитать, глаза он промывал час до семи вечера. И спрашивается, где это всё? Блять, мог бы людям пользу приносить, хорошее настроение, но дело в том, что нужна поддержка - пианисту руки нужны, писателю - зрение, мыши - драйвер, не мог он пробиться, развить своё чувство смешного, не смог даже осознать его как обособленное, как инструмент. Друзья смеются - но этого мало же! Составляющей важной нет, потребности самовыразиться, тщеславия такого здорового. У него родились ангел ят а - Серёжа и Оля, третий год идёт, новая квартира и тд, и я встречаю его раз в год и жму руку, здорово, говорю. А он мне - чего мы так мало собираемся группой и рассказывает смешное, или грустное, а мне нечего ему ответить, для того, чтобы появилось общее, надо изнасиловать друг друга, дать в духовное лицо физическим кулаком. А нас не влекло до такой степени.

Прервался - принял душ - так и там не дают покоя! Кончилось мыло - полез за новым куском, живу с мамой, хозяйство на ней. Достаю такой увесистый брусок, написано "категория Д" и справа - 200г. Переворачиваю - а оно называется "детское"! Это же какими чудовищами надо быть, чтобы выпускать для детей такое? Есть же ГОСТ на мыло для детской кожи, и оно ему соответствует, уверен, но почему всё остальное такое ублюдское?! Острые углы и 200 грамм, представляю в сводке происшествий - мать уронила на сыночка кусище мыла. Их продолжают гнать до сих пор, а у меня дома - покупать, потому что привыкли жить по форме. Ну почему у них там - несмотря на внутренний состав, быть может и китайский без натрия - мыло разных расцветок, по радуге в коробочку сложено, по форме - зверушки такие мыльные, улыбаются! Мыло улыбается! И запахи разные - земляника, груша, все фрукты и ягоды, может, кто-то наелся мылом, ребёнок у кого-то, и это плюс. Но почему у нас - брусок топорный? Чтобы дальше везти можно было? В третий часовой пояс? Приходит семья в магазин - тебе, коленька, какое мыло больше нравится - 100 или 200 грамм? Ну пиздец! И разница не только в экономических показателях, мол, если больший ассортимент, линейка продуктов шире, привлекательный вид товара - то больше объём продаж. Тут есть и оборотная сторона - а почему запах и цвет купят, а брусок - нет? Вот мама моя до сих пор бруски носит. Тут два связанных фактора. Во всех этих излишествах просматривается нежность такая воспитательная, ой, а кто это проплыл, митенька! или - а чем пахнет, машенька? любовь в этом родительская заложена, образность дитяти, уточку поставил на воду и поплыли - игры, купание не вызывает стрессов, пролетает незаметно, приятность дарит ребёнку. Умные мапы найдут выход этим возможностям. А у нас что? По стене плывёт кирпич, деревянный как стекло?! - откуда это во мне?? От брусочков таких вот, от унификации и стандартизации, от белья женского советского, а у мужчин вообще не было. Тут менталитет замешан, вектор прерываний родительского внимания, или на ребёнка оно направлено, тогда ему хорошо, или блять на хуйню всякую, не трожь там, не суй, не лижи, не НЕ, блять! И если кто скажет, что это баловство, что дети дебилы растут, что всё за них само ездит и летает, а они сидят на ковре и жрут мороженое, чтобы стать толстыми - то мудаки они. Это зависит не от форм продукции, а от мозгов родителей, а соблазны есть везде, в любой ментальности, только вот что лучше - запрет соблазна или его осмысление? И не дураки там сидят - это профанация - много игрушек из дерева, конструкторов, инвариантных формочек. Вот такое у нас разное детство: старость будет у всех, а детство - не у каждого! И как подтверждение, я прям охуел - написал слово брусок, и мама приходит в комнату с бумажкой, а на ней написано: "Брусок. 9,5 х 7 х 3" И она говорит, мол, отпили мне брусок такой вот, мне нужно. Это не важно, для чего нужно, главное характерное совпадение, на уровне словаря даже! То есть выбираться из своей среды нужно в детстве, с мыльца начиная сразу, осмыслить и зачеркнуть это прошлое, высмеять по-набоковски этого бесформенного тирана. Вот тогда и рождаются мысли, что своих детей воспитаю принципиально не так! Только кто вот захочет от меня родить потомство, не испугавшись такого прошлого? Многой мудрости и веры нужно от такой женщины.

31 мая 2002 года

Вчера Паша организовал поход в консервы на Шнитке. Шестая симфония оказалась настолько сложной, что мы усомнились даже в собственном незнании музыки, то есть нельзя понять произведение извне тех канонов, на которых оно создавалось, против которых переосмысляет их. С четвёртым концертом для скрипки получше - местами проскальзывало настоящее понимание музыки, правда, не до конца оформленное в образы и тела, выражающееся в отнесении сознания на сцену, где оно металось в собственных мыслях от клавесина до литавров. Не хватает общей культуры, тонкости восприятия эфемерных феноменов, невербализованного содержания. И в стихах, блять, то же самое. Вот и ходишь как безногий, припадая налево от эстетики. Кино спасает, как свежий жанр, где почти всё визуализовано формами, всего сто лет придумывали - всё как на ладони. А в конце конце рта прозвучали популярные мелодии для телеспектакля "мёртвые души". Дирижировал Рождественский, харизматический персонаж мировой музыки, многое действительно сделал для неё, и он может позволить себе перфоманс, напоследок, на мелодиях подурачиться, как бы расслабить публику, как бы извиняясь за свой творческий интеллект. Разве я мог принять от него такой подарок? Это смотрелось бы весело на кухне, на улице, в телепередаче, но никак не после серьёзных произведений, этот флирт с двугрудой пианисткой-рояльщицей, этот полноватый женский смех с балкона, а мне захотелось, чтобы это был загримированный плач. Вены надо резать в конце, а не смеяться, показать, что не было шуток совсем, а всё очень серьёзно - а не поняли - ваши проблемы, идите на ванессу мэй. Нельзя расслабляться - жизнь коротка, и цивилизация обгоняет её в пять раз быстрее, истерик не надо, но и блефа картонного нельзя показывать, узаконивать такую демократию в менталитете, лживую и не существующую.

Почему мужчины познают женщин больше, чем наоборот? Что у нас - нечего рыть? Дело не в этом, нарыть можно и золото из кремния, а в потребности познания. Она у мужчин больше - и никакого неравенства, может, лучше и не знать было. Вот есть такая дева в интернете - мадильда - так она личную жизнь общественным достоянием сделала, миллион знакомых, и чего, спрашивается, никаких проблем? А поговоришь с ней, и несётся - мне так хуёво было, когда ты ушёл, что я решила поставить чайник без воды, Да, пусть плавится, а я буду смотреть на своё отражение в пластмассовой луже, и ковырять её пальцами, потому что ты козёл (любимый - неважно) ушёл. И где тут мужчина? Если есть претензия, а она есть, как знаток говорю, то надо хоть немножко стараться отразить объективность. Мне-то по хуй - родился просто мужчиной - хочется дойти до реальности половой такой, а у неё что? Все говорят, кто читал текст - она больна, и это плохо кончится. Если бы это единичный случай был, а то накопился целый шкаф анамнезов, и столько общего у них, что диву даёшься. То есть расстройства поддаются классификации такой, самая простейшая из которых - позитив или негатив исторгается. Вот если у тебя порез на руке, и ты еле пишешь ручкой руку держа, что мол вот у меня порез, а я пишу всё-равно о другом, и что-нибудь дельное так выдашь на бумагу - это хорошо. А если у тебя всё есть, комп, сотовый, хуева туча друзей, сама ты из хабаровска в москву приехала и работаешь, а пишешь, что тебе хуёво - это плохо. Враньё это, и верить в него - терять себя саму и доводить дело до разрыва с психикой собственной. Ну не верится в эти страдания, а на литературу не тянет - не может от своей нескромной персоны оторваться, ТОЛЬКО про себя пишет, наполеоновщина жена. Вот есть та же медчен некая, не общался сам, но видно, что талантливее, рассказы и заметки всякие, только плохо, что влиянию поддаётся извне, как женщина обычная, то есть направлять и развивать талантик нужно, чтоб не пропал. Так вот, - женщины. я подумал, что стимул к развитию они имеют изначально земной, плотный такой, ограниченный. Это в природе так заложено, если бы родился женщиной - не роптал бы на слова всякого идиота, а дальше бы читал. Зачастую, бедные они, так и не могут выйти за рамки семьи создания, я понимаю, что мужчины тоже, но они это не как самоцель видят, а по инерции, а сами в гараже пачкаются или пиво дуют, козлы, а вот женщинам это потолок. В этом смысле, может, лучше как матильда с ума сходить - мужикам нравится офигенно! И начинают они шевелиться, если этот потолок прободён жизнью. Если любимый бросит - этого мало, тогда новый найдётся, вторая первая любовь, сотая, надо чтобы эта форма исчерпала себя в их голове, может быть, ребёнок чтоб остался, или чтоб быт богатый был, не знаю - сколько имён, столько богов, но после этого раскрывается нечто принципиально иное, как бы истина уходит с земли на небо, наступает такое равноправие здоровое, и никому не надо оставаться девственницами или толстушками. Независимость притягивает. Она не может появиться на пустом месте - талант развивается и становится интересным - притягивает себе подобных. 21 век, ёбти! Всем пора стать под стать! Я не могу видеть слабость - она разрушает, напоминает о возможности самому стать слабым. Энергетически, когда разум теряется как элементарная частица в синхрофазотроне. Больше всего пугает такая женская слабость, зависимость от тебя, неосознанная, гипнотическая, когда происходит выбор одного из одного. Просто нельзя вступать в контакт, потому как отдать себя не сможешь ей, что она с тобой делать будет? не оценит как тебе хочется, а пользоваться так эгоистически случаем просто совесть не позволяет, напоминает насилие слишком, когда воля только одна - твоя. Вот страх вспомнил - разговариваешь с кем-нибудь, долго так, обсуждаешь что-то, смех и какая-то стратегия разговора вырисовывается, и вдруг понимаешь, что говорящий с тобой есть только автоматический ответчик твоих мыслей возможного оппонента или чужих мыслей, которые ты уже слышал. И понимаешь, что как в мультике, сейчас можно подойти и достать заводную пружинку у него из груди, и он обмякнет набок! И ты оказываешься на необитаемом острове, и самое страшное, что ты надеялся на живого собеседника, а получил болванку. Вы сидели в комнате с покойником долгое время? А разговаривали с ним минут пять? Это страх одиночества, которое всегда есть и будет, не надо просто расслабляться.

Есть темы сна, которые возвращаются, являясь ключевыми в моей психике, такие символы вечные, только в современной культуре, найденные спящей головой. Это лестницы, поезда и моя квартира. Лестницы, как переходные пути, выходы, они всегда снятся скопом - в подъездах без лестничных пролётов, с лифтами, которые едут во все стороны, я пробираюсь к себе на какой-то этаж, но не могу этого сделать - пролёты ведут не туда, или не вниз, как видятся, а вверх, или дыры вместо ступенек, обвалы. В марте 99-го снилось особенно много - однажды Тауэр, мост через темзу, сквер перед мостом. Рядом Шерлок Холмс (Соломин три дня назад умер __ ), я смотрю в его лупу и вижу на гравии парка фотографию, на которую смотрит удивлённая крыса. На фото - отец на фоне индийского храма. Крыса съедает фотографию и начинает дико и страшно корчиться в судорогах, на лету, менять форму и издыхает, превратившись в оранжевый брусок (опять брусок)! На следующий день не легче - я пилот космического корабля, Бортовой комп сообщает о потерях, как в фильмах дешёвых - голосом число процентов от защитного поля корабля. Я жму нужные кнопки, но не помогает вообще. Я лечу на другой корабль и там то же самое. Мы замечаем мошку летающую (фумитокса в космосе нет), ловим её и понимаем, что она и есть ЭТО. Я топчу её, давя, но она только увеличивается, пенится кровью как при кипении и становится всё больше. И понимаю, что она принципиально неуничтожима, ничем! Что это конец - оно совершенное существо, занимающее пространства. Мы возвращаемся на мой корабль обречёнными. Или вот в то же время - я уезжаю от мамы из дома на велике от москвы, типа на дачу. Доезжаю до озера, там мои з накомые стоят и мы испытываем оружие с антенной зеркальной параболической, мы идём в туалет и за нами начинается из ниоткуда погоня. Мы разветвляемся, но за мной бежит один, долгая погоня, но он не отстаёт от меня ни на метр, наконец, я через какие-то заборы отрываюсь от него и вбегаю в первый дом. Там сидит пожилая женщина.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002