мальчик шёл по тротуару, а потом его не стало

Дружба моя Магнитка
(запятые по вкусу)

Строй свой мир и не пеняй на другой. Могло бы это родиться в голове более слабого? Может ли так сказать слепой или готовящийся к слепоте? То есть: моя удачливость и устроенность, блаженные жмурящиеся на мир глаза - заслуга они или приданное от папо-мамо-бога? Я говорю: строй свой этаж и не косись на живущих в палатках, хоромах, гнёздах, гробах. Отведённое время нельзя тратить на самоедство: что тебе душат горло, что работа безвыходна, а начальник инстинктивно этим пользуется. Да, жить под гнётом как квашеная капуста - тяжесть меня или не посетившая или незамечаемая. Я с трудом играю Грегора. Вот я тут уже третий месяц как в Магнитогорске, хотя ехал на полтора максимум, а засел как нога в трясину не на один ещё месяц. Но не ощущаю это как приговор. Что меня убивает: только то, что я не могу постоянно возделывать свои фантазии, быть на страже творчества. Но то, что делая монотонную работу: проконтролировать как изолируют трубу, спуститься к сварщику, подписать допуск, запустить течеискатель, опрессовать трубы, проверить обезжировку, сходить в столовую, набросать эскиз, сходить к токарю. Делая эти известные мне действия, я должен в их фоне умещать корешки и зёрна своего творчества. Но это получается не часто, потому что я ещё не до конца привык к местности. И как раз получается, что я здесь нахожусь слишком мало. Ещё не всю лабораторию, не весь художественный завод перебазировали в этот тыл. И надо здесь жить, прорастать много больше времени, чтобы воссоздать полную свою жизнь. Так лишь в последнем конце жизни Набоков поселился с видом на Женевское озеро, чтобы климат и ели походили на Россию, которую он потерял.

Но я скорее вернусь, чем перевезу всю свою машину сюда. Друзей ведь не перевезёшь. И правильно друг-Кузьма говорил, что делать-фильм - крепит дружбу, а писать-книгу - разъединяет. Вот я сижу и вся моя независимость, в которой не можно признаться друзьям, сидит со мной же. И желание Москвы приходит лишь с концом очередного взорвавшегося во мне стиха или рассказа или видео-записи. Или если заканчивается его светлость день и скапливаются тучи или поднимается крик работы или вечер и некому показать стихотворение, или плохо и некому плакать в ключицу, тут-то и заканчивается вся независимость, только тут и выворачиваются веки наизнанку: сердце усаживается в москве: с кузьмой, викой, антоном, колей и трогает всех копытцами: милые мои, осьминожки!

Магнитка
КарлаМаркса108,кв.101
16:00
6апреля2003

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002