мальчик шёл по тротуару, а потом его не стало

Я неправильно живу и поэтому умру

Искусство - не терапевт

Пришёл в час ночи со случайной прогулки. Вадим и Дим - соло и бас гитары группы "город М". Солист группы - у меня в кулаке: в моей бригаде на ММК (Магнитогорский Металлургический Комбинат). И я понял, что творчество - не способ психологического избавления от своих боязней. Что Достоевский не избавлялся от бесов и бесиков внутри: то есть не лечился литературой. Его выворачивало, скручивало само пребывание на этой семидесятилетней Земле. Но психотерапевтом творчество быть не должно. Не должен одноногий артист хорошо играть лишь калек. Как та девушка с тремя грудями не должна была соглашаться позировать перед Шварценегерром в фильме про другой Марс. Использование своей униженности в терапевтических целях искусства - это невысокий уровень творчества. Сама жизнь, её плотяное тело должно мучить и невыразимо пытаться выразиться через твои мазки, жесты, слова, поступки, фразы, мелодику.
….
Как вернуть былую восприимчивость жизни?
….
Придумайте предложение со скрытым смыслом
….

Бытие и быт

Милые мои, неразличимые читатели. Меня погрязает в себе сутолока-жизнь. Рубленая и всеобщая. Это - испытание моего творчества на выживаемость и нужность. Ждём пробуждения, стоим возле меня и дышим и ждём.

Не конкретный человек, ситуация меня выбивает, а интонация местных отношений. Так и в других местах. Но здесь сильна кабала: в городе больше почти нигде нельзя устроиться, и от этого пляшет сильное мира сего. Мне хорошо быть храбрым и стоять в позе руки-в-кукиш. А если бы я был отсюда? Значит тогда во мне было бы свободы и мысли о том, что можно иначе. Мои рутинные извилины закрепились бы местным воздухом. Я бы и не мог подумать сопротивляться, идти против. Как узнать: был бы или не был? Нельзя узнать. Предполагаю, что мог бы сильно прогибаться. А человек твою вселенскую выносливость съедает как придурковатость и согласие. Хотя ты внутри себя кипишь Этной, но тихомОнишь снаружи, ты удар за ударом прощаешь людям как каплю за каплей. Но край перейден и тогда я поднимаю восстание. И всё равно смотрю и не вижу: имею ли я право быть свободней тех, кто рядом? Тех, кем я начальствую? И как совмещать в себе полную несвязность с постоянным давлением внешней жизни с тем, что это давление потихоньку и сильно проходит-таки внутрь. И тогда дни начинают походить на дни. Никакакой расслабленности я не могу испытать. Я ложусь, вырубаюсь в 11-12 вечера и не могу представить: какое стихотворение писать, какой рассказ. Жизнь самого глупого размера давит постоянно, но уличить её нельзя. Мне придёться признаваться сразу во всей своей жизни, а не только лишь в отдельном случае. Каждый день 15 раз что-то срывается, забирают сварщика, сварщик идёт с грыжей в больницу, монтажник напивается, монтажник отсыпается с похмелья, молодой паренёк теребит тебя, будто вся работа вокург него движется, хотя он - мелкий Фобос вокруг карапуза Деймоса. Но нельзя, не хочу пускать давление, прущее на меня, через себя ниже. Здесь заставили подмести в углу цеха, где лежат мои трубы. там голубиный мусор: горки какашек, которые именно из угла размером 4 на 8 метров никто не подметал. Люди-то принципиальные работают. Я прям представил как подметающие каждый раз останавливаются и примерно отступают от стен мой участок, всегда по чуть-чуть и прибавляя к нему своей неметёной территории. Мне неадо было самому после работы после всех подмести и всё. Но я офанарел, я попросил паренька молодого - самого из моей бригады молодого 22 лет подмести. И он с полузлостью сказал, что там, где он работает, он бы просто послал меня, не стал бы этого делать. Но он был зол. Он был прав, что не хотел мести - как нищий какой, но был не прав в своей злости на меня. И прав был в том, что я приучал его тем говном самым к унижению. Попроси я любого другого постарше из бригады - мне не было бы так мучительно нехорошо: старшие уже знали бы пределы унижения и глупости и совсем бы не мели у себя в душе шваброй, а подметание скользило бы по их душе нетронуто.а молодого я своими руками вгонял в дерьмо унижения. Мне лучше бы было самому съесть за голубями, чем превращать человека в машину для любого пустого дела. но может и гадом надо побыть в жизни, как надо спиться, сколоться, чтобы потом сказать и одуматься: не буду. Чтобы знать: насколько плох бывает человек в твоём гнусном лице, чтобы знать и не любить себя, чтобы идти через отрицание добра к отрицанию зла и прийти снова к очищенному как орешки арахис от морщинистой скорлупы. Вылуплюсь? Не загнусь, динозавр?

Магнитка
ночь
23,25апреля2003

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002