дословный пересказ того, что видно каждому с горы
внутри себя, если затаиться и солнце и капля без названия
сосны входят в море,
говорят: – привет.
солнце как слепое:
знает, но не видит:
как в воде – трава,
на траве – вода.
горы – тоже здесь
как писал Монтеня:
всё придавлено, всё прожарено
век-коротышка: ни 20 ни 21:
ни Толстой не умер ни Маркес не родился.
поэтому, наверное, безо всякой связи стрекоза вцепляется кулачком в цветок,
лавровые шпалеры в воде пахнут морем, крабы на пике своей смерти распялены;
маленькие мои, кто вас проткнул?
”я”– отвечаю не я, а мальчик и пузом сияет, а ещё – лицом, а ещё – отцом.
пятнашка-солнце – доиграв, бросаю,
гогот и шепот одинаково режут,
медведка лапастая страшная морда дельфина заела.
берег моря пахнет как колбаса – это жарит сразу всех мидий, рапанов, медуз
средний мужчина средних лет и чувств:
строгое расписание прилеплено в грудь:
в семь утра с собакой женой арбуз чикануть,
а в нём – красносердом, зелёном, но честном набиты плоские камушки,
и сахарный красный – он и там и там тает,
рыбаки наёмные ловят из-под палки,
как собаки – без ласки, привязи и палки
море горит пламенем
пломе морит граменем
мрое мрорит мременем
мыр мыр мыр мыр мыремень
кто я? – скажу главное –
белое и красивое
как я и сам главненький,
так и Земля – счастливая.
в пустошь пустую космоса
в смерть ледяную времени
море моё тянется
и врёт, что меня там встретите
глаза – надувная груша:
и сладко и лопнуть нельзя,
из сочных пальцев торговки
грязный кусок беря.
персик? а это – персик:
всё, что таилось в садах
набросилось ясным полднем
на наш северный чах.
камни бегут как дети, если их рассмешить.
голые ножки. сандали – лучший для ног жених.
корочка светлого хлеба,
край ледяной доски,
море в пещерах хлеба
пенится в пальцах руки.
шорты любимой попы,
пальцы за шиворот в рот,
тётка купается в Бездне.
кот. ты не видел? там – кот
нюхает камни мокрым,
трогает камни мягким,
в море глядит тихим,
цапает рыб диким
свечей не сыскать в соснах,
если слепой и пьяный.
если глазной и трезвый –
сыщешь их миллион.
а за одним миллионом
память кирпичной школы
держит в уме осиный
следующий миллион:
крабы летают в соснах,
осы едят рыбок,
люди живут в море,
море купается в нас.
ляжем, пожалуйста, бережно,
чтобы, откинув руки,
море могло тоже
плавать который час
корень, камень острый,
сосны, фотосумка,
мальчик ставит выдержку
(вроде – 125),
и она превращается в карточку
и, правда, живёт столетие
одна и та же картинка,
и это – нельзя отнять,
забыть, отменит, поправить,
забросить, предать, украсить,
погибнуть, прожить, продлиться,
проникнуть, отпятиться вспять.
такой же как все мальчишки,
мальчишка запомнит лучшее,
как опытный брокер после
на курсах будет играть.
и то же – не вроде то же.
да где же ты, позасерёжа?
до розовой кожи сосен сосками касаться – неясное чувство.
мимо идёт улыбка,
быть бы её причиной,
лишь бы не слышать голос
ложный, глупый, чужой.
старость идёт отовсюду
и начинается сразу.
только засни на час –
и тебя никогда не будет.
если об этом не скажешь –
можно и не сказать
2августа2003
Как я понял
1
сдам комнату смеха
2
собака торчала всеми лапами из лужи и пила из-под себя
3
волны подливали и подливали на берег
4
крабоног
5
море плачет
6
мальчик бегал по горе и расстреливал всех из грузовичка
7
я написал книгу обо всём
8
дельфин утонул
9
чрезвычайно толстый мальчик претендует на пирог
10
рыба подходит губами
и говорит: - спасибо!
хоть кто-то ещё - ребёнок,
хотя и давно - старик.
11
дыня забита соком:
горлышко так и ходит,
чуть надави поглубже -
ямка вомнётся в груди.
ясно, что дыня - вкусная,
есть и не есть - не важно,
важно хоть что-то помнить:
всё-таки смерть впереди
12
девушка погрязла в своей красоте
13
на том берегу реки всё кричали и закусывали каким-то огромным огурцом
14
труба как памятник трубе
бессмертно выглядит вполне
15
летучие мыши - метучие лыжи
16
здесь столько мяты, что половина - даже не мята
17
рыба-дыня
18
дерево встало из земли
19
тополя думают, что они - тополя,
хотя ветер в подмышках смешит, качает люльки;
дети-гусеницы кричат поедом, а лодка и не думает вовсе:
в ней думают рыбаки,
в их нутри разложены поводки,
тонкие толстые лески, крючки, грузики, поплавки;
и с сопливым женским сладострастием некорчёвывает мужик хлебушек на острие,
прячет смерть в тёплый прелый рот.
двуглазый наш предок тину в воде жуёт,
и тут скатывается катышек с неба воды,
рыбы как собаки, коровы распяливают рты.
напрягшись глазами, вцепляется мужик в поплавок.
коровам - ни до чего: они друг из друга делают тенёк,
ходят по кругу: морда в траве по уши,
пастух кричит, поплавок вскакивает,
но заезжий мотоциклист дры ды ды
делает вдоль воды,
и рыбы - нет, коровы вздрагивают от еды,
мухи надевают очки судорожно и смотрят: кто там? откуда звук?
мотоцикл урчит выгоревший блондин,
выдрать тебя некому.
грохот волочится языком, лес успокаивает грохот в себя,
рыбак не видит ничего - он эгоист: сажает мотыля, хлеб, чеснок,
и на это клюёт чёрта с два.
лучшее время года, лучшие метры дня, лучшие кванты воды выделены, отражены.
сразу за видным понтоном
речка идёт в отрыв.
страшная рыба молчит,
как человек, который говорит
20
дыня-кабачок - соломенный желток,
рот - колючий ёж въехал в бок, а тот - не кричит,
как трава молчит, сочит.
пар дынный дух восходит восток жёлтый мёд на свободе,
и всё оттеняется тут же
на плоскодонки тонки рэгбист рвёт мяч,
кожа отлетает и вторая вздрагивает в луже
21
вурдалаки на Волге
22
зевая, музыкант играл весёлую музыку
23
я понял, что зелень в глазу - это всё, может, что я могу
24
я стою у моря:
нас осталось двое
25
женщина с пустым ведром картошки
26
есть ли жизнь на Земле?
27
самосвал зелёных яблок
28
я вижу в мошках пруд,
меня туда берут,
пруд видит меня в мошке,
его живот в песке
29
железная дорога по жёлтому песку,
вагон ведёт кобыла, зевая на ходу.
огромный семафорный еловый свет зелёный,
из чашки на столе вода кипит в купе.
и молчалива лошадь, и машиниста нет,
и тёплый мох на шифере, и пёс, и мальчик дед,
и лес огромный вечный, железная дорога,
песок железный жёлтый, собака-недотрога,
пчела китайской кожи горит внутри как мёд,
песчаный мальчик с банкой как лебеда растёт,
внутри цветных рептилий, лошадок, пчёл, стрекоз,
вагон везёт мужчину, и дышит лошадь нос
30
по нейронам сердца прошёл слух, и дождь протопила тропинка, а ты когда?
я - гигант Гойя - голый в бороде,
хоть глаза, хоть окна: увидишь муравья ползучего,
да поперёк дожди упали деревьями,
разбираю завалы как служба спасения, говорит президент, радио задумалось,
а ничуть всё это не больше нас, а никак война не ближе глаз,
а облое море - такое моё, а мои шаги, а ты готовишь жильё
среди полностью мира готового мой курсор пробежал, промокший как нить.
а небо, оказывается, - слепо.
серебряный олень на капоте моей груди,
что-то уже случилась, ждёт меня впереди
31
так похоже на родное место, что в него не верится
