5 июля 2002 года

У Эдгара По есть такой рассказ: человек сидит за письменным столом и вдруг замечает в окне перед собой страшную слоноподобную тварь, ползущую по склону холма к его дому. Он, как биолог, кажется, не может определить даже примерный вид животного и в конце мышления пугается. Оказывается, это по стеклу, у которого рядышком сидел, полз паучок. Всё, рассказ готов! Я вспомнил об этом в связи со странным ощущением повторившейся в жизни атмосферы рассказа. Достроена она была снившимся в детстве сном, описание которого можно почитать здесь. Речь не только о вымысле и реальности, но также о преодолении меры пространств, о чувстве бога в первый день своего же творения, когда то, что он увидел уже ПОСЛЕ, стало хорошо. Что такое хорошо знает только Маяковский, но и мне вчера было.

Был на дне рождения двоюродного брата. В выбранном контексте важно что живёт он в башне на тимирязевской, на последнем 24-м этаже. Башня синяя, и верхние балконы сделаны выступающими за контур фундамента - это реально страшно там ходить. Его балкон выходит на останкинскую телебашню, и парапет бьётся током. То есть облокотился и чувствуешь покалывание в области низкоомного локтя. А телевизоры там показывают капельки пота на лбу ольги кокорекиной и правильные ответы в поле чудес, они дымятся, и газовые плиты зажигаются сами, там превышен уровень ЭМИ (электромагнитного излучения) и часы кварцевые ходят без батареек с поправкой точности по ретранслятору инмарсата. И мы начали так сообща гадать, где что в москве-ладони находится, и он говорит "сейчас поудобнее станет" и вытаскивает на балкон подзорную трубу, 30х и 60х, если зеркальце повернуть, но 60 видно хуже, чем 30, мутно. И я осатанел от возможности пролететь по прямой пчёлкой и зависнуть в диоптрийном воздухе. Начал конечно с телебашни, изведал все типы антенн: РРЛ были представлены такими поставленными на бок барабанами, внутри которых зеркальная парабола отражателя, и я думал они маленькие, но увидел рядом в треть их высоты входную дверь в башню - тарели в 3-4 метра! Жить можно! Потом облизал всю высоту - от иллюминаторов 50-метровой высоты до громоотвода над ОРТ, 542 метра! Различил сотовые личинки, рупоры вертикальные, странно, но 120 градусов их сектор. Называется ЭМС - электромагнитная совместимость. Под следующих операторов предусмотрены места - два пояска заняты, ещё 4 ожидают своих штанов. Висят какие-то червяки ромбов, наверное ДВ и СВ радиодиапазона, государственные. Следов пожара не было. Искал метровые телеантенны, передатчики горизонтальной поляризации - не нашёл. Хотя вдруг это были они - красные двусторонние короба опять на пояске по одному на 90 градусов разворота. Но если это были они, то впечатляет малый размер - 2 метра в длинну - при такой мощи: за егорьевск пинать телеволну, а к самой антенне, значит, подходит фидерный тракт с мегаваттами! Поэтому нет обледенения поверхности башни и гули из щелей от порванных стяжек внутри никуда не улетают в ноябре, а гнездятся там, подхватывая на лету мусор из "седьмого нёба". Писали, что башню даже достроили на метров 15-20. Чушь! Ну кому придёт в голову достраивать поломанную по всему основанию башню?? Её бы внизу залатать, а не ставить сверху довески! Дело в том, что канаты её сдерживали как курок спусковую пружину автомата, как баночка из-под орехов упругую гусеницу, и когда лопнули - гофр стен распрямился и пустил в себя птиц. Башня смертельно изранена антеннами, на неё работает красноярская ГЭС - такое энерговолокно протянуто ниже метро, поэтому на перегоне алексеевская - ВДНХ поручни бьются током так же, как балкон двоюродного брата. Стал я смотреть в трубу дальше, дома всякие, туши жизни, и тут он говорит "дай-ка настрою!" и установил оптическую ось куда-то в горизонт, "смотри" говорит.

Слева от башни, и совсем чуть левее шпиля центрального павильона ВВЦ, украшенного звездой в колосках, вставшего при своей высоте лишь вровень с линией горизонта, на этой самой линии, за черепушкой извилин лосиноостровского парка, в дымке рассеянного в воздухе за счёт расстояния изображения предметов, развернувшись вполоборота стоял ОГРОМНЫЙ РАДИОТЕЛЕСКОП. Он превышал все мыслимые размеры, он был больше самого большого дома, и стоял намного дальше! Я чётко прослеживал его апертуру, облучатель на гигантских опорах, самую массивную часть противовеса. И он медленно разворачивался ко мне "лицом". Я твёрдо знал - таких телескопов не бывает, он он стоял в дымке атмосферы, как живой, и я ничего не мог с ним сделать! Я смахнул пылинки с внешних линз, попо вово рара чивал зеркальце, но не помогало - его явно кто-то построил там, и исследовал тумманности безрогого лося, снимал спектрально-пространственную картину вселенной, а может быть, мониторил солнце, сканируя радиояркостные карты диска. Размеры антенны говорили о сказочной разрешающей способности - если положить на луну доллар, то телескоп пощупает его на предмет подделки! Правда в радиодиапазоне. Это был радиометр - папа, даже Бог нашего загородного телескопа, да простит меня Борис Алексеевич! Смотря на него не отрываясь я потерял чувство реальности - ноги захотели спрыгнуть на первый этаж, мстя трусости тела, а физиология родила чувство тошноты, как достойное сопротивление непонятному. Психо - страшная вещь: дрожащая картинка за сто километров вызвала ощущения тела. Как? только через память, через Эдгара По, через сны о глыбе, когда ты не понимаешь, где находятся твои ноги и что видят глаза. Это как пойти на стеклянную идеально чистую дверь и, столкнувшись с поверхностью, ещё не чувствуя болевого шока стоять на месте, потеряв свою биографию, как космонавт в обшивке. Как Пруст, проснувшийся среди ночи в Комбре. В шоке я, меня стали кормить женщины по записанной во флеш-память программе, а я ждал, пока мираж рассеется и пищеварение не будет отвлекаться на ерофеевскую метафизику, на мою метарадиолокацию. Но локатор, рассеявшись немного из-за темноты, снизив Эффективную Площадь Рассеяния при облучении его моим взглядом был на месте. Я устал проверять мираж на прочность и обратился в отчаянии к ближнему плану. В окнах домов была жизнь. Я понял, что все высотники держат дома подзорные трубы, изредка рассматривая чужое существование. Я стал скользить по панелям, кружок моего взгляда был по размерам равен одному окну. Самое интересное должно было быть на кухнях, где обзор ничем не загорожен, где наибольшая плотность населения, где люди едят. И в первой же кухне курил мужик: он стоял у самого окна и я видел все его татуировки, морщины (лет 45), дыры в майке, стаканы на столе. он курил высоко поднимая локоть, выглядывая в окно, словно ждал угона своей машины, но не хотел, чтобы его заметили. Потом он докурил и с ненавистью нетеатральной выкинул бычок на улицу, в совочек какой-нибудь Масе. Потом стал ходить по шести кв. метрам, что-то переставлять, оглядываться, встал спиной и почесал в трусах, пронёс мисочку. И здесь меня накрыла вторая волна ужаса - он мог посмотреть на меня, и хотя для него это было расстояние трёхсот метров, для меня - десяти! Стало страшно оттого, что я вижу как человек живёт сам перед собой. Это не театр, не магазин, даже не телефон доверия, где человек предполагает наличие другого. Даже я, когда один дома, начинаю играть в игру, что за мной следят из противоположного дома, и хожу и живу как бы напоказ, а как мог бы сам перед собой на 100% - вообще не знаю. И здесь мужик жил "из себя"! Страшно оттого, что не знаешь как выглядят люди перед самими собой, как в метро знаешь, что все занимаются сексом - и не можешь ожидать этого от каждого конкретного пассажира, с его ногами, руками, запахом, как в детстве думаешь, что все - динозавры и лишь притворяются перед тобой, и обращаются в чудищ, как только ты отвернёшься, и ты подглядываешь в щёлку двери, делаешь резкие движения глазами, но они умеют маскироваться. С возрастом это недоверие принимает социальные формы, и каждый, при дя домой, начинает насиловать собачек и вешать куколок. Но ты не знаешь этого, не подглядывал - и тут такая возможность! И страх, что он заметит, а этого нельзя допустить! Поэтому я перешёл в другие окна, и там тоже ели и пили, и всё какие-то хмурые, тёмные люди. Одним прислуживала мать, а на одном столе просто стояли два чистых стакана и не было никого. Мы часто так оставляли у ксюхи дома, перед тем красуясь голышом перед окном кухни, и, хотя понимаешь, что тебя видно снаружи, не одеваешься назло старичкам с плохим зраением, играешь в эксгибиционизмик. Но здесь меня поразило уныние из всех этих квартир - посади хоть кого в свинарник - начнёт визжать - как будто в каждой семье справляют поминки по михаилу кругу. Очень тёмные места - квартиры москвы.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002