Анима

... не видел её с талого снега, думал и чувствовал, свижу вновь, и патологически случайно прибрёл под её окна ... совершенно оставил её из головы, но оказалась рядом, не уходила ... воспоминание осталось тем сильнее, чем неожиданнее ... не потому, что не моя территория, но всегда слегка подавлен ... у неё всегда были чёрные смеющиеся волосы ... появляется всегда из воздуха, словно и точно всегда была рядом, словно в моих силах всегда было заметить её, как сейчас, на её/моей территории жизни.

На этот раз так: жёлто-красно-зелёные декорации, дерево крашеное железо, трубопрокатный стан и циркулярка, разнарядка на радость чужим детям, давно превышен возраст и предел радости. Смотрю: жёлтые глобусы для не обрежься касаний, пустившие трещину по меридиану взгляда, почерневшая магма глубины, осенний перегной листопада, иногда сбиты земля-на-землю и расколоты силами; красные кровяные тела поручней для порезанных ладошек, вздутие красочных шариков ожогов, нервная трата - отколупывание мозговой коры, слипшееся в смятку яйцо, застывшая похоронная лава, нейронная сеть диаграммы; зелёный остальной мир, спокойствие пологов и сидений, зачатие детского мира, летнее солнцестояние, близость перекрашенной звезды, штамповка настроения и узоров, слияние в одно целое многих разных разнообразных, секс. И всё это: нестрашный смешно огороженный зоопарк лесозаготовки, кунсткамера дизайна отношения к детям, полуистлевшая задумка на века, анатомическая пустотелая половинка льва, замерший на фабрике рык, педикулёзный беззадый павлин, безголовая физкультурная лошадь как памятник, середина невысокого голодного крокодила, протоптанные залысины дорожек зверей пока не заметили друг к другу, плацдармы энтомологического существования, разграфлённые под память скамейки и противопожарный остов горки. И вдруг: чёрные волосы из-за моей спины, но я не один, но и ей не стыдно, как оставшиеся в живых звери, моя боязнь наполовину с доверием, снова слишком пассивен, даже не могу сказать, что она была человек, что видела меня как одного для неё, как она для меня; молчаливая атака, выжидательная тактика, словно играя моей безотказностью, преследуя свои нечеловеческие цели, почему не сбежать? Поздно: она парализует чресла, появляясь как вода со всех сторон, и как совесть на одной стороне - третий лишний смотрит на действо, не принимаемое в расчёт осуждение, зависть постороннего и месть собственной избранностью; она как божество, неземное наслаждение, но счастья нет, словно или я или она перепутали друг друга, словно верил в другого и разочаровываешься, и осуждение - это женщина! - со стороны, но полуистлевшая земля под ногами и огонь в душе; она появилась уже раздетой, даже не тело, совершенная плоть, бивни чёрных скал, мрамор мавзолея, земная твердь и жёлтый карлик, неимоверная сила притяжения, всеоружный смех, я сдат, моя скромно-крайняя плоть бессравненна и обучаема, подачка стипендии, стручкообразное желание, насмешка и снисхождение учительницы; она уже подо мной, она уже сзади меня, она спереди, она нависла надо мною, инородность её существа, почему я мечтал о ней? и посторонние глаза на ляжке, на ягодицах, на родимом пятне спины, на её неудержимых движениях, судорога электрошока, разлом земной коры, магма желания, посмертная пещера страсти - и я давно внутри! Словно свет звезды из колодца, тем более ночью, я не поднимаю головы от страха, негасимо остаётся ощущение неидущего спасения от неё, пароксизм её игрушечной страсти, бессильная в напряжении плоть, она делает садистическое усилие, моя кровь по зоопарку плоти, моё деревянное набухшее мясо, оживающие животные внутри/вокруг меня, самоанализ, костный мозг ощущений, её настойчивая просьба; она подо мной присмиревшая, нагой агнец божий, протянутое лезвие, справка о собственной смерти, печать на челе. И я вонзаю себя в неё, Господи, как она красива! Почувствовавшие глаза, судорога настоящей боли, долгожданное желание меня - я здесь! - над тобою, моя милая любовь, пригрезившееся счастье, сладкая кровь на её губах, моя живая вода, человеческое тепло подо мной, сопереживающие звери вокруг, смирившийся взгляд со стороны, плоть родная моя, лиловый неотступный рассвет над нами, звёздный экстремум белых ночей, согревающие нутро недра, моя милая претворённый из ребра человечек, любовь земная моя!

Краткий как передышка сон: батискаф марианской впадины, тиски недожатых губ, слюна на подушке; ощущение незавершённости, мнимое действие сна, остановленное чувство. Нет, всё стало по-другому и было не так! Стальной зажим старшеклассника, спящий царевич, поцелуй истины/истину.

Отчаянно просыпаюсь: чтобы любить, необязательно помнить имя: уже одета во всё совершенное, родное черноволосье, запах детской кроватки, любимая игрушка и высокооплачиваемая работа, мировой рекорд и смысл жизни, высокоскоростной интернет и сладкие месячные, любовь до гроба и душа в объятиях. Спортлото один на одного, белые будни чувства, родинка на запястье, отдых на природе, обретённый Ахетатон; длящееся богоданное счастье, плазма испарившейся крови, непредставимое в мечтах, змейка руки на поясе, преданность предательства миру, лето и зной в любящих глазах, неумение рассказать об этом, последний шанс плоской фотографии. Вечерний сеанс кинозала, захват звездолёта бесформенным нечто, штурман прижат в углу, вылетает в прободину обшивки, электровакуумный свист, спрятался в кабине пилота, я - в зале, в кабине, в нечто: смотрю, обороняюсь, нападаю на самого себя, мои щупальцы бродят по лицам, по залу, по звездолёту, я злой, испуганный, влюблённый; недавно ещё одинокий в кабине, уверенный на вдруг моей территории, спокойный в обнимку с любовью, не замечаю чем кончили, выброшенный/выигрышный лотерейный билетик, неоторванный контроль, безотрывный в чёрную копну взгляд, родина междуножья, мясопотамия, оправдание добра и усмешка психолога, дорога назад. Снова метро, червяки чернозёма, задымление восприятия, кубатура тел и сводчатость судеб, подземный ход в будущее, претворение прошлого, исполнение желаний и выписка из больницы, любвеобильная крысоловка. Её такая как надо ладонь, неуловимое изменение, цена деления моей жизни, разрыв сердца второго рода, незнакомое мне волнение в ней, игольчатый прокол покрышки, цепочка воздуха от часов жизни утопающего, сломанная соломинка спасения, пузырь и лапоть остатка: один на платформе, обкатывающие течения спешащей жизни, ненужные рядом друзья, необходимость быть не здесь, торопиться, вмятина памяти в ладони навсегда, вакуум плоти за десять метров в сторону, дрожь sms: "скорее уезжай". Мои друзья уехали, стоят в удерживаемых дверях, отчаянная жестикуляция дружбы, громкоговоритель Бога, её появление за спиной, моё неожиданное присутствие: она должна ехать в другую сторону, неотложные нескрываемые дела, будничность расставания навсегда, лёгкое совмещение ладони с формочкой вмятинки, сухое как можно безразличнее обоюдное "пока", возрастающая плотность мира, конденсат страдания, уносящийся свист в ушах, затоптанный плевками кафель, зашифрованные названия поглотивших её станций, размытые исчезающие надписи души. Обратный одинокий поезд, ощущения на острие игры, пустая венозная кожа сидений, бессмысленные пустотелые взгляды, невиновные будни смерти, сто первый словно в первый раз замороженный для будущего человек, каеболезнь гердобоязни, мельтешение тоннельных ламп над крысами.

Длительный как забвение сон: пар облака, компиляция событий/соитий жизни, кондуит проверенного дневника, но всё было снова и совсем не так! Кривая в обход тропинка, перепачканные в землянке/землянике штанины, кристальный конденсат озера, отпущенная на волю золотая рыбка, давно сбывшиеся мечты и роговица Бога под ногами.

18.06.2003

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002