Дневник ПРОФАНА (часть 7)

Скачать полную цветную версию текста
PDF-файл(zip-архив)

примечания:

* ПРОФАН, м. (франц.): невежда, несведущий в чем-либо, чуждый какого-либо знания, понятий. Профан, литерат. лицо, не посвященное в какую-либо науку или искусство, ничего в них не понимающее. Профанировать что-либо, обесчестить, поругать, кощунствовать.

** создавалось на http://www.livejournal.com/users/profan/

Третье открытие космоса

Недавно подсчитали, чтобы отправить человека на Марс понадобится восемьсот миллиардов долларов. Это на одного. Вопрос очень современен; при постройке египетских пирамид не составляли смет, трудоёмкость рабочего дня измерялась в естественной убыли строителей, заказчик-фараон совпадал с плательщиком, стройка была фантазией царской головы, хотя про пирамиды написано не меньше полёта в космос, это без учета тайн. Рабский труд стал регулировать КЗОТ, Нил журчит по паре труб, плоские изображения превратились в плоских людей; сегодня чтобы отправить одного человека на Марс, все жители Земли должны скинуться по сто долларов! Хорошо, я дам одной бумажкой, а мой сосед? А в Пакистане? Невозможность собрать деньги не отменяет полёт, но говорит об иллюзии оплаты. Я спрашиваю не "что я могу сделать", а "за сколько я могу сделать", издатель предлагает писателю сделку и тираж, корпорация высчитывает стоимость минуты простоя головы менеджера, пять пакетиков чая равняются экскурсии в Египет; как предупреждал Бродский, чтобы "эти нули на банковских чеках не превратились в ваш духовный эквивалент". Идея экономики не предполагает кооперации для конечной цели, а полёт на Марс не может быть средством - это вектор, направленный с Земли в бесконечность; конечное обогащение всегда индивидуально, безликий универсум никогда не станет субъектом. Человек только ступил на транспортёр дезинтеграции, только купил резиновое сердце и вышел из бухгалтерии. Человеку не нужен Марс, за любой программой НАСА стоят толпы экспертов и космодромы дилетантов, готовых найти объяснение новой трате денег;

Марс не существует как цель - все цели земные.

Землянам такое же дело до космоса, как до новорожденных котят, которые, как марсоходы, один провалился в ямку, другой пискнул и продрал глазик, и вызвали то умиление беспомощностью, какое только и позволяет человеку считать себя сильным и человечным. И достаточно вспомнить о количестве звёзд, которых в северном полушарии неба ещё немного в сравнении с южным, чтобы рассмеяться таким послеобеденным хозяином дачи над очередной неловкостью котёнка, опрокинувшего миску и от страха разбавившего молочную лужу.

Оттенки гендерного

Католические священники-педерасты, лесбийские браки на небесах, бисексуалы и трансвеститы, причёски "под мальчика" и метросексуальность, ночные порноэфиры и снижение полового ценза - самое простое ханжеское объяснение падением нравов и чуть ли не тенью апокалипсиса было бы верным, не повторяйся оно раз в десятилетие одними и теми же подретушированными фразами. Нельзя выделить переменную составляющую постоянной: подобные обвинения принадлежат неизменной в человеческом существе способности объективизировать старение. В аннотации к роману "НЕТ" Кузнецова и Горалик написано: "Морфирование человеческих тел, технология записи эмоций, запрет художественной гимнастики и превращение порнографии в уважаемый мейнстрим - только фон. Быстрее, чем он сам может ожидать, читатель обнаруживает себя внутри повествования о любви, верности и дружбе, а также о смерти, ужасе и отчаянии, без которых никогда не обходится наша жизнь". Не говоря про дешевизну аннотации как жанра, не придираясь к скорости поводыря неожиданности, важно отметить "повествование о любви", без которого может обойтись редкая аннотация, но и ещё более редкая книга. Культурологический анализ требует аксиоматики и оценочной шкалы, что соответствует эстетической и нравственной категориям, но часто путают с безвкусицей и моралью. Достаточно вспомнить падение из окна в "Вам и не снилось" или манифестации женщин эпохи Октябрьской Революции.

Слишком легко признать несоответствие норме, но не будет ли это означать её несостоятельность?

Область сексуального, так страстно эксплуатируемая фольклором и рекламными агенствами, имеет неиссякаемый источник: где клетка разделилась пополам, там секс. Секс тождествен жизни, как дух - смерти. Можно считать культурным достижением то, что называется извращениями: избыточность предложения; в таком случае первое украшение набедренной повязкой было самым гениальным извращением. Подтверждённая обрядом невинность туземки равна кашлю клубной девочки от первой затяжки. Человек не может являться оценочной шкалой вопроса - он её пронумерованные деления, носитель значений. Воплощенный тезис: половая дифференциация не усиливается или мутирует в конфликте, а именно исчезает как таковая. Даже немного стыдно, что временем сексуальной революции называют только одно десятилетие истории. Выпущенная на поверхность страсть мгновенно потеряла силу. Можно рассматривать извращения как отчаянную попытку вернуть эрекцию, но мне кажется, один съеденный программист заслуживает меньшего внимания, чем десяток несъедобных педерастов. Вместо того чтобы доказывать всем первичность своих половых признаков, человек приходит к спокойному отказу от пола. Совершенно не важно, во что оформится отказ, выбор пола становится художественным актом, и признание ошибки Бога является дополнительной степенью свободы. Священник, создавший после классической семьи однополую, умудряется прожить, как шампунь, две жизни в одной. Гендерная идентичность - слишком слабая данность в прекрасном и волшебном мире чтобы преклоняться перед ней; мифологическая природа человека по мере культивации становится эстетической. Архетипы вздрогнули.

Событие слова :: дифлексия

Допустим, я пропил комсомольский значок, и от меня требуется сказать правду или соврать, что потерял. В первом случае мои товарищи медленно, как волосы на их макушках, приподнимутся в креслах президиума, и будут молчать до тех пор, пока я не сойду с ума. Во втором случае ситуация та же, только вместо молчания идёт крик с исключением или выговором, а с ума я схожу в одиночестве собственной совести. Это лёгкий пример, вот сложнее: Галилей отрекается от своих бескрайних взглядов и остаётся жив благодаря одному слову "нет". Ещё сложнее: жизнь побеждённого римского гладиатора зависела от приставленного к кулаку императора большого пальца - сверху или снизу.

Дело не в жестокости эпохи, а в ценности знака.

Произнесённый или повторенный визуально он автоматически транслировался в реальность, магия обряда полностью состояла из воплощения знака, психическая его реальность единственная делала знак действенным. Термин гештальт-психологии "дифлексия" означает перцептивную модель восприятия, неизбиратель ную и случайную; можно сказать - все элементы входящего в сознание мира равноценны и неотличимы друг от друга, отсутствуют любые критерии сортировки и оценки информации. Всё чаще мне не удаётся выбрать один из хотя бы двух вариантов - при этом буриданов осел вообще не понимает, что находится перед ним. Алфавит такого набора символов - абсолютно равновероятен, как артефакты раскопок Майя.

Освобождение знака от собственного содержания привело его к маргинальности, потере силы и обозначаемого; поэтому верен обратный процесс появления безответственного алфавита. "Я люблю" не отличается от "я ненавижу", зелёный чай от чёрного, а вкус черники от ночью дешевле. Содержание требует себе всё больше знаков внимания, как в Германии времен первой мировой ты заходил в кафе на двести грамм денег, а выходил за полкило. Эпоха информации сосредоточилась на скорости передачи, ценность единичного сообщения не в его содержании, а в самом акте. Это не плохо - это данность. Плохо другое - когда количество мимикрирует под качество, когда я в интервью корреспонденту, рассказывая о себе, считаю жизнь удавшейся.

Игра в бисер невозможна без неверия в реальность, легкость употребления знака малодушно преподносится как легкость жизни вообще, хотя действительность в любом случае остаётся в стороне. Дифлексия - это неспособность к восприятию знаковой информации, простейшему языку общения - исчезновение субъекта. Если представить такое свойство знаковой системы равномерно развивающимся во времени, то в итоге добавление бита информации в мозг человека будет равно изгнанию из рая, нарушению равновесия восприятия, называемому познанием. Дифлексия здесь - попытка восстановить невинность. Такая модель инвариантна относительно эпохи. И спасением, если конечно считать дифлексию болезнью, всегда было построение более сложной знаковой системы как средства описания мира, тех его явлений, какие более не описываются старыми системами. Знак - не символ, и пристрастие к нему никогда не считалось признаком ума.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002