Дневник ПРОФАНА (часть 16)

Скачать полную цветную версию текста
PDF-файл(zip-архив)

примечания:

* ПРОФАН, м. (франц.): невежда, несведущий в чем-либо, чуждый какого-либо знания, понятий. Профан, литерат. лицо, не посвященное в какую-либо науку или искусство, ничего в них не понимающее. Профанировать что-либо, обесчестить, поругать, кощунствовать.

** создавалось на http://www.livejournal.com/users/profan/

* человеку нужен человек *

Подобно пьяному Сарториусу, истина имеет полное право быть неузнанной. Плывёт ли Улисс за левиафаном, огнедышит ли трехглавый Ивашка, шлёпает ли Александр Иванович по лужам - мы увлечены забавным комиксом жизни героя, его странной пародией на нас. Рассказы национальных географических обществ и морализаторство лубочных сказок действуют иначе. Метод подстановки, породивший искусство, равен магическому обряду подобия за вычетом смерти; обычное лупоглазое стекло самопознания. Жестокий вывод: понять можно только самого понимающего; раньше думали, что это цель, теперь видят - всего лишь способ.

Человек достиг атрибутов сознания - времени, пространства - в хмельном откровении квантов, в безвременье теории относительности. Попытка вписать наблюдателя в систему знаний не удалась, учёный понял, что он часть, но не понял, чего именно. Относительность его знаний по отношению к истине - бездонный ад учёного. Как если бы за деньги в левом кармане можно было купить только то, что в правом. Человек устал. Как хочется нечеловеческого!

Человек сентиментален. Умиление - презерватив жизни, любой знакомый образ застит мир, поэтому коллекционирование - патология. Смерть - лишь один из вариантов нечеловеческого, недоказанный, но бесспорный, поэтому наркомания не лечится кружком "умелые руки". Надо быть готовым к чёрной дыре в стене, в асфальте, в любимом человеке, в нелюбимом, не к чёрной и не к дыре. Тогда она обязательно появится, дыхнет потусторонней гнилью, и как-то свяжется с чёртом под кроватью, с ночью в лесу, козявкой в носу. Тогда становится страшно, слишком страшно, и хочется вернуться домой, к родным законам Ньютона, к близким покойных Льва Николаевича, Александра Ивановича, написать, блять, рецензию.

Документ - это когда доказательства становятся не нужны

Verbatim - психологическая противофаза постмодернизма. Желание иметь не только один, но единственный смысл, как попытка воскресить старого Бога, как наскальные рисунки первобытных чертенят - не искусство, но магия обретения реальности. Реальность ушла с изобретением фотоаппарата, вернулась кривой - с кино. Механический способ лишь выявил невозможность прикосновения к жизни (чем больше пикселей, тем чётче обман). Это не парадокс - можно сказать, фиксаторы сами появились как компенсация виртуальности, они позволили выявить саму реальность, степень её недоступности. До камеры-обскуры перцепцию было невозможно подделать, и салонный портрет генерала был самим генералом в лампасах (поэтому не на поле боя, как доказательстве звания, а при параде), не существовало другого генерала, в четверг он был тем же, что и в пятницу и в понедельник. Шизофрения, как свидетель развития, стала расхожестью.

Документ потому вызывает больше вопросов, что его легче всего подделать. Сама апелляция к обладанию реальностью захватывает воображение, поэтому "Зелиг" Аллена, поэтому янтарная комната (с золотом партии), поэтому Христос. Уже после - сценарные реалити-шоу и "формат" как медиабытие. Понятие реальности в релятивистском приближении стало относительным, однако не потеряло надежд быть обретенным. Формальная ошибка документалиста - в самоустранении, в вере в существование объекта "самого по себе" без его участия; однако, бытийные признаки обладают такой силой, что искривляют пространство наблюдений. При беспристрастном осмотре объект исчезает, момент его исчезновения - заветная мечта реалиста. По аналогии с квантовым мирком можно говорить о соотношении неопределённостей документа - он не может быть одновременно и подлинным и реальным, тогда либо подлинное обладание фантомом, либо неинтерпретируемая реальность. Как следствие - два идеологически противоположных отношения к документу, символически представленных свидетельством о собственности и протоколом заседания. Первые выдают за реальность собственное бытие в ней (Герман, военная песня, интернет-дневники), вторые каталогизируют пространство ("новая драма", телевидение, веблоги).

Стремление правдолюбца - всего лишь выбранный жанр диалога, даже удивительно, как расхожие факты превращаются в дрожание связок и блеск глаз. Жанровость доказуема, во-первых, смещением реального из трёхмерно-причинной плоскости в сторону толкований, не менее реальных, и, во-вторых, гораздо большим эффектом воздействия "взрослых" придуманных историй. Аргументация "было на самом деле" - выглядит лёгким оборонительным ответом реальности, такое же обращение к зрителю - эсперанто поножовщины. Светел момент прозрения, но любой инструмент познания (киноглаз Вертова) ограничен углом обзора, временем суток, стоимостью, усталостью. Документом становится не познаваемое, а познающий; реальное событие - то, которое допускает бесчисленность трактовок, его инвариантность - единственная реальность, открытая каждому как доказательство.

Начальные условия: Евро2004, групповой турнир, последний тур. Итальянцам надо только выигрывать. Болгарам надо вернуться на родину. Шведам и датчанам для выхода в плей-офф надо либо выигрывать, либо играть вничью со счётом 2:2. Именно 2:2 оставляет в стороне итальянцев. Вопрос накануне: как сыграют скандинавы?

Итальянцы - не дураки, просто крайне эмоциональная нация, они чувствовали холодок с севера. Любая другая страна ожидала бы факта, итальянцы же подняли шум заранее, обещали несколько комиссий по расследованиям договорных матчей, грозились протестами и санкциями. Они надоели УЕФА. УЕФА пообещал, что примет все меры, что не допустит, что проконтролирует, в общем, обычный бюрократический набор, который, впрочем, наверняка был выполнен. Приняли меры, не допустили, контролировали: игроки команд не встречались, не звонили друг другу, тренеры превозносили боевой дух и правила честной игры. Вопрос несколько изменился: а теперь как сыграют скандинавы?

Флеш-моб появился благодаря Интернет: отсутствие авторства (любой - автор) и содержания. Способ выражения большинства, однако, в отличие от обыкновенного сборища, Интернет-толпа крайне образована и лабильна. Интуитивно постигаемые принципы творчества и соборной молитвы нашли себя во флеш-мобе. Классические примеры: возложение цветов к ногам клоуна из Макдоналдса, будильники в одно время и в одном месте, огромная очередь в храм. Полная анонимность нужна для эффекта - любая акция становится частью общей жизни, не ограничиваясь сепарирующими правилами и манифестами. Та самая необъяснимая "вспышка" жизни, когда происходит её доказательство, теперь - тайна для всех и для тебя самого, когда вроде ничего и не было, но ты знаешь - б ыло. Достаточного одного штриха, когда ты вспоминал, из какой страны прилетел Карлсон, из Дании или Швеции, чтобы назвать результат матча между этими странами.

Это был фут-моб, впервые в прямом эфире, с миллиардной зрительской аудиторией, когда люди - не просто футболисты, а игроки более высокого уровня. Юридически флеш-моб безгрешен, нет ни договора, ни согласия сторон, даже умысла нет, просто в одно время в северных головах пронеслось "два-два?" А случайная мысль есть счёт на табло. Напрасно искать доказательств, дактилоскопировать клоуна, допрашивать пастора: скандинавы искренне любят итальянцев, уважают УЕФА, они не могли договориться между собой; так пёсики не договариваются о свадьбе. Да и невозможно оценить радость телефонного террориста, смотрящего прямой репортаж с опасного объекта, тем более, когда никакой бомбы не было.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002