Подожди мне сказать про ветры кастрюль, что
кухнею опознавались, не дуй в носик чайника бабуль, когда на дворе
плисецкой на тебя обзывались. Всё равно мне не слышно, как шумит твой
номер телефона, набираясь не мне, как голос чужой ползёт по трубе и
выливаясь мечтами на подушку девичью с духами соревнуется, которым сто
лет проливаться на томность живущей красавицы без двадцати. Смотри как
с утра в зазеркалье круги от маминого пруда расходятся в стороны
струн, семья ерунда, зажгёшь фонари на столе, они как компас для МКС.
Разных снов помогаешь ты испытать целым отрядам, и где то там,
разрядившись атмосферой пополам, спят по углам заблудшие космонавты,
забывая не забыть благодарность мамам. И что гадать о толщине твоего
халата, он ослеп как белый творожистый друг, не знаешь, когда
кончается граница, через которую не преступить, кого захочешь
вдохновить, помиловать или убить позднее, никто не может разрешить
вселенности очарований и только гипс на дне молчит под тяжестью
воспоминаний бывших ног, зубов и медведей, скопившихся у пианино, они
тебя не видят мило, они добрей из всех зверей, и потому смотреть в
бездонные глаза их мочи нет, как мочи ползать больше есть, ходить и
плавать и стареть. Пойму я только бледный свет перемешавшихся планет,
сто тысяч километролет не довезут до них - скелет (лежит полузабытый)
беззубый и небритый. Скелет пространства, вектор чёрных дыр, как в
смертеловке погибает сыр - в иллюминаторы мы видим миллиметры волн,
божественны гамма-распады. И подражаем тем, кого уж с нами рядом нет
набором тем и книг, спешащих на полки возвратиться, ласкает пыль
молекулы незнаний. А твой будильник прозвенит, окрашивая телом быт, и
сто копыт по зуммеру ударят без печали в кирзовых сапогах. И авангард
эпохи - солдатики как блохи. Откроешь синие глаза, привинчивая к полу
за и против откусить с обратной стороны, отца желая попросить
проделать это для страны. Патриотизма полон он как майский жук,
наполеон, изделие из мрамора, большой комар карамора. Как воздух нам
необходим большой прижим больших пружин, на ужин тем мы дорожим, что
делает нас уже. Все Солнца - без исключения - изделия из дерева, и к
каждому тайком ползут два провода - для подключения. И если ты сегодня
не любим, не слышен, не необходим, то завтра телеграф примчит
математические строчки - тире, тире - болят седеющие почки на деревьях
целины. Ты снова нужен для страны!

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002