Я разбила шесть бокалов, сколько в джазе только мало,
И в беззвучности осколка сыпется дробь барабана.
Как свинцовые пушинки, из промежности кармана,
На снаружи декабря опыляется земля,
Где-то это уже было, ты скажи чеша назад,
Заболоцкий не Пожарский, ты ему не покажи,
Свои руки молодые антиподно завяжи.
Если только не ползти, узнавая, где земля,
Можно рыбьим пузырём надуваться вчетвером,
Только будет, не грусти, неподвластен чернозём.
Душегубно развевая лица флагов на ветру,
Шла дивизия хромая в незнакомую войну,
Их полковник с дочерьми, обнаруживая танк,
Шёл печально изнутри, дуя носом на патрон,
Всем терпеть табуреточный стук хромых
солдатских фляг-подруг, ляг не так.
Мне б чеширского кота расчленить бы на Христа,
И на пушечное мясо заворачивать скота.
Пьяный негр это факт, бородатый не инфаркт.
День рождения лихой, слышен тем, кто не с косой.
Смерть с косой до попы здесь - увеличивает смерть.
Умножением на два разделяем мы едва,
Уравнение печали разложили на дрова.
И беря не интеграл, если ты влюбился где-то,
Вспоминай, что я сказал: если женщина раздета,
кто-то слишком долго ждал. Там где тыквы разлетятся,
не успеть вам на скандал.

Кузьма Востриков

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002