ДВАДЦАТЬ ПИСЕМ К ЛЕНЕ
Рассказы в письмах
№19
Привет, милая Лена!
Завтра снова наша электричка, каникулы кончились. В каком вагоне я тебя встречу? Прости, но у меня заржавели ноги, пока я ждал твоего приезда ко мне.
Сколько раз имя твоё я писал на снегу, и сколько раз приезжал к твоему дому, в надежде отогнать страх и подойти к тебе наконец, после долгих пяти лет туманящего разум знакомства!
Когда твоя улыбка ложится спать рядом со мной, я забываю о сне и долго смотрю на неё. Где твои шаги оставляют следы, ляжет в белом гробу печаль моя.
У меня есть старая чёрно-белоая фотография с твоим портретом, которую я с трудом выпросил в приёмной комиссии у Зои Михайловны. Хитрая женщина всё понимала и развлекалась как могла, сообщив, что всё расскажет тебе. Когда она всё же сжалилась надо мной и отдала тебя, то сказала на прощание: «Торопись, скоро вредная черепаха нырнёт с ключиком ещё на двести лет.»
Что это значит? Лена, я видимо не всё понимаю под солнцем. Кто черепаха? Куда нырнёт? Зачем?
Признаюсь, я уже порядком соскучился по тебе, а одна единственная фотография почему-то слишком поблекла, так что всё озорство твоё превратилось в морозные узоры.
Откликнись на звон моих нелепостей: не было бы тебе трудно прислать мне ещё одну твою фотографию, желательно чёрно-белую, например как на паспорт, или любую старую? Пойми незатейливую прихоть, сотри гнев с доски, по моим рельсам едет поезд с одним вагоном.
В ответ, я обещаю подарить тебе килограмм самого чудного печенья, которое только есть на земле. Скажи мне, какое печенье ты любишь? Сегодня я купил большую фотобумагу. Древние стены зловеще пахнут грибами. Решил печатать фотографии. Показываю эдуарду шестнадцать фотоплёнок с восторгом. «Ведь среди них нет ни одного кадра!», говорит он. Эдуард заплесневел. Эдуард постарел. Тусклый свет далёких звёзд хранит фотографии иссякших дней. Фотографии ждут смерти вместе со мной. И рядом нет никого. Старостью выцветает наш дом. Я лежу на траве и слышу приближение родных шагов.
Ты лучшая из Елен.
ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА © 2002 | |